Настя как ненастье

Иннокентий теперь рассмеялся в открытую. Сразу стало легче дышать.

— Со мной бы кто ими поделился. Дядя вот говорит, что я тоже дурак.

— Думаю, не настолько, чтобы узнать, что тебя уволили только через два месяца.

— Как это?

— А вот так. Бизнес по-русски. Их всех втихую уволили, еще и по собственному желанию. Они два месяца бесплатно проработали и еще все сроки пропустили, чтобы встать на биржу и получить пособие.

— Ну это незаконно…

— А я о чем? — Настя аж оживилась. — Их десять человек сорокалетних мужиков, он один там мальчик, и все молчат, боятся чего-то… Еще и маме рассказал, идиот! И ничего делать не собирается…

— А чем он занимается? Может, я помогу…

И снова зря ляпнул. Настя перестала улыбаться и как-то вся сжалась.

— Не поможете. Он руками работал. Головой у него не получается. Не пошел учиться вовремя, а сейчас уже никак. Женился. Да еще ребенок чужой… В общем, пусть сам разбирается.

— Настя, ты из-за этого плакала или из-за чего-то другого?

— Я не плакала! — почти выкрикнула она и нервно закусила губу.

— Я не слепой. Скажи, чем он занимается. Может, я смогу его куда-то пристроить. У меня есть друзья в разных областях. Ну что ты уперлась? Не начинай снова про собаку только…

— А что, я должна была про брата сказать? — голос у нее все еще дрожал. — Сказать о том, что он дурак, незнакомому человеку? — закончила она уже с вызовом.

— Камень пойман, — усмехнулся Иннокентий. Даже горько. — Мы же не просто так их дураками называем. А потому что любим. Потому что нам не все равно, что с ними будет. Настя…

Она не повернула головы.

— Ну, ладно, не буду настаивать, — он сильнее сжал руль. — Захочешь, сама скажешь. Если смогу, помогу.

— Вы уже помогли. Хватит.

— Ну что опять это «вы»? Мы же договорились.

— Мне так спокойнее. А вам должно быть без разницы, как я вас называю. Можно, буду звать полным именем?

— У меня Николаевич отчество, — почти выплюнул Иннокентий в лобовое стекло.

— Не обижайтесь на меня. Я не хочу, чтобы вы помогали мне просто так. Мне действительно хочется думать, что я могу сделать работу, за которую можно столько заплатить…

— Сколько столько! — Иннокентий с трудом удерживал на руле руку. Жутко хотелось обтереть взмокшую шею.

— Для вас это не деньги, для меня деньги, — сказала Настя тихо и даже зло.

— Хорошо. Забудем. С этой минуты я для тебя Иннокентий Николаевич, а ты Анастасия. Я тоже не хочу звать тебя Настей, поняла?

— Вы обиделись?

Он поймал её взгляд, но не стал рассматривать лицо.

— Правильно поняла. Но я это переживу. У меня без тебя проблем предостаточно. Можно тебя высадить на Сенной?

Она кивнула, и он почти сразу подрулил к тротуару. Настя вышла, но не успела захлопнуть дверь: он поймал ее рукой.

— Жду звонка. Можешь спокойно звонить до двенадцати. Ксюше привет. И извинись, если ей показалось, что я был груб. А я действительно был груб. Из-за тебя!

— Извините, — в очередной раз тихо произнесла Настя.

— Извиняю. Пока, — и Иннокентий подтянул дверь до щелчка.

Потом крутанул руль, наплевав на правила дорожного движения. Ему сигналить никто не станет. Газанул там, где газовать было нельзя. Но скоро уже успокоился. Хватит — нашел из-за кого нервничать, идиот! Своих проблем выше крыши, ещё в её лезть. Отработает свои двадцать штук для спокойной совести — и пусть валит на все четыре стороны. Оставит на столе ключи и чао-какао, не больно-то и хотелось…

6 "Кто самые счастливые девушки?"

К цирку Иннокентий подъехал даже раньше положенного. И выдохнул, что обошлось без ментов и приключений. Господи, неужели все бабы такие нервные или ему просто везет, как утопленнику: что в семье, что… Да какой тут секс?! С этой Настей дальше рукопожатия все равно не уйдешь. И не надо, а то потом не рад будешь, что связался с малолетней. Что у них там в башке, и с полбанки не разберешься!

Иннокентий откинул сиденье и прикрыл глаза. Рассматривать в сером небе было нечего. Лето не лето, осень не осень. Хмарь, как и жизнь. Так и не съездят в этом году с Моникой в Выборг… Хотя, если Настя будет рисовать, можно рвануть прямо завтра с ночевкой, а в воскресенье вечером вернуться. Надо только не забыть захватить из квартиры костюм для понедельника. И все, Настю он больше не увидит.

Тут в стекло постучали. Он вскочил с мыслью, что машина стоит в этот раз нормально. Опять попрошайки? Нет, свои… И он резко открыл дверь, получив под голову вернувшейся в вертикальное положение спинкой.

— Где мама?

Тимофей полез к нему на колени прямо к рулю, и Иннокентий усадил мальчика поудобнее. Руль все равно не повернет, так что пусть играет.

— У мамы дела. Она сама на дачу к тебе приедет.

Ребенку хватило такого ответа, а вот бабушке — нет. Иннокентий смотрел на мать, впервые за долгое время внимательно. Сдала, сильно, а до шестидесяти еще три года. Худая, как баба Яга. Зато стрижка хорошая, даже макияж сделан и одета красиво, с шелковым шарфиком поверх шерстяной кофты. Мёрзнет, что ли?

— Я хочу, чтобы Лида решила кое-какие щекотливые вопросы.

— Какие именно?

— Мам, — Иннокентий коснулся подбородком макушки племянника. — Не сейчас, ладно?