Настька. Не такая, как все

Стас только пожал плечами:

– Приходи, если хочешь. Сам все увидишь.

В назначенный день я, естественно, пришел к зданию суда. Народу, само собой, было полным-полно, корреспонденты и телеоператоры с камерами прочно заняли позиции у дверей, и с великим трудом мне удалось протиснуться внутрь. Вспышки фотокамер слышались повсюду, в зале я также увидел многих знакомых людей. Но самой подсудимой, то бишь Насти, не было видно, толпа загораживала ее от меня. Но вот все разом стихли: в зал вошла судья. Последовало короткое «Всем встать, суд идет», затем стандартное чтение по бумажке: «Слушается дело такое-то…», и вот, все расселись по местам, и я наконец-то увидел Настю. Без своей обычной косметики и в простой голубой толстовке она, тем не менее, выглядела по-прежнему красивой, более того, была просто прекрасной и сквозь стальные прутья взирала на собравшихся вокруг гордым и независимым взглядом, совсем не скрывая этого. В одном из передних рядов я увидел ее родителей. Они не отрывали от дочери взгляда, она же, наоборот, смотрела на кого угодно в зале, но только не на них. Увидев меня, она кивнула, и я, как мог, ободряюще улыбнулся ей в ответ.

Заседание началось. После донельзя банального зачитывания обвинения, выступлений адвоката и прокурора, которые вы себе вполне можете представить, если хотя бы раз смотрели телешоу про суд, начали вызывать свидетелей. Явились сестра Максима и ее подруги, потом сосед Игорь, охранник из клуба, и все подтвердили, что подсудимая ушла с убитым из клуба и после с ним же вошла в тот самый дом, возле которого было потом обнаружено тело. Последним вызвали Стаса.

– Скажите, свидетель, где вы были 23-го мая, с двух до трех часов ночи? – спросил его прокурор.

– Дома я был, – ответил Стас, почему-то опустив глаза.

– Почему же тогда утром, примерно в семь часов, когда сотрудник полиции вошел в квартиру подсудимой, вы были там, и к тому же сообщили, что всю ночь находились с подсудимой в клубе? – продолжал обвинитель.

У меня внутри все похолодело. Стас молча глядел куда-то в сторону, затем резко перевел взгляд на Настю. Она смотрела на него отчаянным взглядом, но молчала. Я ожидал, что она вот-вот сорвется, крикнет ему что-то вроде: «Стас, ну скажи ты им!», но тут вдруг Стас резко вскинул взгляд на судью.

– Ваша честь, я хочу сделать признание, – громко и отчетливо произнес он. – Она здесь не при чем. Это я его убил.

На секунду в зале воцарилась тишина. Затем репортеры с удвоенной скоростью защелкали фотоаппаратами, а люди в зале принялись громко перешептываться. Я отчетливо услышал, как какой-то парень впереди меня сказал на ухо подруге: «Явно заранее договорились».

– Хорошо, свидетель, – совладав с собой, заговорила судья, – расскажите нам, как это произошло.

Стас небрежно дернул правым плечом.

– Ну, как… Настя позвонила мне около трех, стала кричать, что ее насилуют… Мы ведь с ней старые друзья, еще с детства, в одном доме жили… Все, видимо, быстро случилось, этот урод, как только они в квартиру зашли, сразу стал с нее одежду сдирать, на кровать валить… Она только мой номер успела набрать и в трубку крикнуть… Ну, в общем, я тут же примчался, а он ее уже того… приходует вовсю… Ну, я его на пол повалил и давай душить… Потом опомнился, да поздно уже было…

– Подождите, свидетель, – вмешался прокурор, – почему же на половом органе убитого были обнаружены гематомы? Вы его что… били все-таки?

– Настя сопротивлялась, – не моргнув глазом ответил Стас, – пока он ей присунуть пытался, урод… Убил бы его еще раз…

В зале снова повисла тишина, нарушаемая лишь щелчками фотокамер. Наконец судья, сглотнув комок в горле, произнесла:

– Хорошо, свидетель, допустим. Но почему вы об этом не говорили на предварительном следствии? Почему решили об этом рассказать только сейчас?

– Я думал, все на самооборону спишут, – хмуро глядя на Настю, ответил Стас, – или на аффект… А тут вот… Но она ведь все может подтвердить. Насть, скажи, ведь так все было?

Настя смотрела на Стаса чуть округлившимися глазами, но взгляд их был спокоен. Губы ее чуть приоткрылись, словно она хотела что-то сказать, но она промолчала. И, честно говоря, я бы удивился, если бы она что-либо сказала, иначе это была бы уже не та Настя, какой ее все знали. Своим обычным, гордым и независимым и в то же время благодарным взглядом она смотрела на Стаса, лишь изредка снисходительно постреливая глазами на остальной зал. И в этом ее взгляде, в торжественно-напряженном молчании Настя была вся как она есть.

***

Весна в городе дышала ароматом цветущей сирени, который смешивался с поднимавшейся с асфальта пылью. Светило солнце, и все цвело и радовалось, несмотря на лужи, брызги из-под колес и налетавшие временами порывы холодного ветра. Банально звучит, конечно, но должен же я был как-то начать эту главу, ну и заодно передать вам атмосферу того дня.