Настоящая черная ведьма

И это его мучило? Странно.

Честно ответила:

— Какой солдат не мечтает стать генералом.

Взгляд карих глаз мэра выразил удивление, смешанное с недоумением.

— Чтобы стать верховной ведьмой, — несколько раздраженно пояснила я. — Вообще стать верховной розовая мечта каждой черной ведьмы, а для этого требуется набрать и определенное количество сожжений, причем священник каждый раз должен быть разный и… Там много особенностей в регламенте.

— Да уж, — потрясенно выговорил Вегард.

— Господин мэр, — укоризненно посмотрела на него, — только не говорите, что вы никогда не мечтали сделать карьеру.

Он повел плечом, после посмотрел в сторону окна и как-то совершенно не весело произнес:

— Я сделал.

С нескрываемым недоверием переспросила:

— Пост мэра?!

Как-то совершенно не весело усмехнувшись, он не ответил и вернулся к ужину. Черная ведьма решила, что ей это неинтересно, и тоже начала есть. И мы уже почти все доели, как приоткрылась дверь, что примечательно, без стука, в щель втиснулась голова госпожи Торникай, и женщина громким шепотом поинтересовалась:

— Госпожа ведьма, а это… там это… вы скоро?

Вместо ответа я посмотрела на господина мэра. Тот достал часы, глянул на них и сообщил:

— Еще четверть часа.

Я развела руками, мол, вы все слышали.

— Ага, — кивнула головой госпожа Торникай. — А второе зелье, которым офицерам гарнизона жизнь портить будем, тоже готово?

— Естественно, — с самым коварным видом заверила черная ведьма.

Мэр, вернувшийся к еде, чуть не подавился.

— Ждем, — обрадовалась госпожа Торникай и закрыла дверь.

А Вегард, укоризненно глядя на меня, разъяренно выговорил:

— Госпожа ведьма!

— Да-да, господин мэр? — с энтузиазмом переспросила я.

И тут я подумала вот о чем — а как это он так быстро по городу перемещался? Просто пешком вряд ли, а на лошадях никак. Соответственно, я и спросила:

— Как вы так быстро оказались у лавки Люсинды?

У мэра дернулось веко, но мужик мужественно ответил:

— Мулы.

— Что? — Я чуть тарелку не выронила.

Медленно выдохнув, мне с нескрываемым раздражением объяснили:

— Мулы, госпожа ведьма, на запах вашего зелья не реагируют. — И даже взял и добавил: — Альтернатива есть всегда, нужно лишь найти. И раз уж мне не удалось договориться с вами, даром открыл виски, я нашел иной вариант.

Да, он определенно вызывал уважение. Умен…

— К слову, — продолжил, — одна маленькая деталь привлекла мое внимание — и в доме госпожи Мадины Моргенштейн, и в доме господи Люсинды Хендериш имелись одинаковые по размеру, внешнему виду и параметрам массивные котлы.

Про умен беру свои слова обратно.

— Господин мэр, — я слегка поморщилась, — мы черные ведьмы, нам по регламенту положено иметь один большой котел для масштабных заклинаний.

Мэр кивнул, усмехнулся, заметив мой полный скепсиса по поводу его умственных способностей взгляд, и спросил:

— А трещина на этом котле, совершенно идентичная в обоих случаях, также регламентирована?!

Я замерла. Прикусила губу. Переставила тарелку на столик, села, сложив руки на груди, губы, кажется, искусала — дурацкая привычка с детства. Потом пришла очередь ногтей, да, тоже иногда грызть нервически начинаю, потом…

— Я осмотрел оба. — продолжил ловец. — Вероятно, не обратил бы внимания, но в доме госпожи Моргенштейн это был единственный предмет, не подвергшийся стремительному разрушению, что и дало возможность его всестороннего изучения. Кстати, почему котел не саморазрушился, как дом и все остальное?

Мне очень не хотелось сейчас что-либо говорить, хотелось закрыться дома, посидеть в тишине, подумать, но… но я ответила:

— Потому что эта вещь была подарена Мадине в день ее приезда в Бриджуотер.

Я перестала грызть ногти, обняла колени руками.

— И я так понимаю, — продолжил мэр, — точно такой же котел был подарен и вам, и госпоже Хендериш?

Про Люсинду я не знала. Мы, черные ведьмы, между собой особо не общаемся, просто так вышло, что как-то раз я была у Мадины, и та спросила, у кого я буду котел заказывать, а я рассказала, что мне его уже подарили. Мы тогда очень удивились, потому что Мадине его тоже… подарили. Только на сорок лег раньше, но в целом такой же.

— Еще вопрос. — мэр внимательно смотрел на меня, — я так понимаю, что со смертью ведьмы самоуничтожаются все ее вещи, а ведь среди них есть и подарки от магистериума, и от родственниц. То есть обращается в прах вся собственность ведьмы. Почему же тогда не стал пеплом теоретически принадлежащий госпоже Моргенштейн котел?

Вопрос по существу!

Действительно, ведь подарок переходит в собственность того, кому был подарен, а котел — он остался полностью не тронут тленом, за исключением трещины…

— Так откуда у вас котел? — продолжил с расспросами ловец.

Ответила я не сразу. Несколько секунд собиралась с мыслями, потом все же произнесла:

— Грехен слишком стара, чтобы быть к этому причастной.

Ловец улыбнулся.

Это была очень снисходительная улыбка, и смотрел он на меня как на несмышленыша неопытного, а я черная ведьма, со мной так нельзя!