Настоящая фанатка. Умертви грех

– Ты поэтому такой дурачок у нас? – Привычно тихий голос Дрю был полной противоположностью звонкому Мэтту, но оттого Ричард всегда внимательно вслушивался в его слова, боясь что-то упустить. – Следствие того, что тебе часто по голове прилетало?

Отношения между этими двумя поражали Ричарда, он завидовал их близости, ему всегда казалось, что рядом с этой парочкой он третий лишний. Мэтт не упускал возможности подшутить над Дрю, или попытаться влезть с ним в драку. Дрю же обычно молча сносил любые попытки уколоть, лишь изредка, как сейчас, отвечая, а если Мэттью заходил слишком далеко, он одной левой успокаивал его.

– Чего разлеглись? – Октава закончила осмотр машины и поняла, что та окончательно сломалась. – Вставайте, будете толкать.

– Я умер. – Дрю надвинул шляпу на глаза и сложил руки на груди.

– Пусть Фрэнк толкает, зачем мы его ещё держим? – Чтобы ещё ярче выразить своё нежелание, Мэттью повернулся спиной к машине. – Или вон, Ричард. Он из нас самый молодой.

И не поспоришь, Рич всё ещё побаивался Октавы. Особенно её хвоста. И, что хуже, она прекрасно знала об этой его слабости, и не упускала возможности попугать его, демонстрируя заострённый кончик. Потому он не стал противиться судьбе, подошёл к машине сзади, упёрся руками и начал толкать. Демоница запрыгнула на козлы и взялась двумя руками за рычаг. Фрэнк громко засопел, и вновь вампирам подумалось, что зомби куда разумней, чем кажется.

Ноги Ричарда скользили по мелким дорожным камушкам. Машина медленно ехала вперёд, через несколько метров вампир с грустью отметил, что до вершины ещё очень далеко. Он снова опустил голову и принялся толкать с двойным усилием. Вдруг ему стало значительно легче, ноги едва успевали за резво сорвавшейся вперёд телегой. И когда Рич снова поднял глаза, он понял причину: Дрю и Мэттью присоединились к нему и тоже помогали двигать машину.

– Чего смотришь, не филонь, – подмигнул ему Мэтт.

Вместе им всё же удалось дотолкать машину до города задолго до рассвета, а затем и уговорить Октаву, чтобы она бросила “дурацкую самоходную телегу”, и вернулась к привычному экипажу, запряжённому лошадьми.

***

1962 год, Англия

Мир продолжал меняться, люди развлекались самоуничтожением и постоянно придумывали новые способы истреблять себе подобных. Военные годы запомнились Ричарду, как бесконечный пир на руинах. Совершенно никому не было дела до вампиров и Октавы, до того, кто они такие и куда идут. Разруха и голод превращали людей в безумцев, но они снова и снова восстанавливали города из пепла и через пару десятилетий забывали ужасы прошлого.

Ещё вчера Лондон истекал кровью, а сегодня уже был культурным центром Европы. Электричество и забавные механизмы, которые так нравились Октаве, позволяли людям не бояться ночи, и темнота всё реже оставалась поводом не покидать уютный и безопасный дом. Охотиться стало невероятно легко, теперь в ночи можно было добыть не только даму лёгкого поведения или пропахшего рвотой и мочой пьяницу, но и вполне прилично одетого работягу, возвращающегося поздно со смены или, напротив, спешащего на работу, подростка на острие конфликта с родителями и бунтарства и обутого в дорогие ботинки владельца небольшой собачонки.

Но больше всего Ричарду нравилась музыка. Она теперь была повсюду! Музыканты играли, кажется, на всём что угодно. В прошлом остались надрывные драматические концерты, ныне исполнители могли откровенно шуметь, и в создаваемом ими шуме слышалась мелодия. Множество невиданных музыкальных инструментов заполонили причудливые прозрачные витрины магазинов. Виниловые пластинки, плёнки, радио и телевидение – всё это стало источником новых звуков. Ричард даже не старался сдерживаться и тащил всё, что только могло сгодиться в качестве музыкального инструмента.

– Мэтт, смотри! – Он поставил на стол небольшой ящичек с клавишами и бегунками. – Это вроде что-то японское. Послушай!

Пробежавшись пальцами по клавишам, Ричард извлёк из инструмента удивительную мелодию. Покрутил что-то, снова сыграл, и получился совершенно другой звук. Мэттью всё это почти не интересовало, всё то время, что Рич развлекался с новой игрушкой, он не сводил взгляда с его причёски:

– Что с твоими волосами? Почему они похожи на соломенный веник?

– А, это? – Ричард довольно улыбнулся, – Одна леди в парикмахерской через дорогу предложила мне изменить стиль, сказала, что мне пойдёт. Сказала, что осветлённые волосы отвлекут внимание от моей бледности и подчеркнут глаза. Хотела ещё брови выбелить, но оно так воняет и жжётся, что у меня не хватило терпения. Правда я теперь красавчик?

– Может, стоит её убить, пока ещё кого-нибудь не изуродовала?

– Лучше давай я научу тебя пользоваться этой штукой, у тебя отлично получалось с фортепиано тогда, помнишь, когда ты решил отвлечь солдат в баре, когда один из них признал во Фрэнке своего сослуживца? Из нас получится отличная группа, сейчас такое в моде. – Поймав лишённый интереса взгляд Мэттью, Ричард решил попросить помощь у его ближайшего друга, – Ну же, Дрю, поддержи меня. Только представьте, как мы повеселимся!