Настоящая фанатка. Умертви грех

Всё это время Дрю без движения сидел с газетой в руках, очевидно, что он не читал, а просто прятался, чтобы Ричард не заставил его музицировать.

– У меня всё равно не получится. Ты уже пытался. – Делая вид, что очень увлечён спортивной сводкой, Дрю поднял газету выше, прячась за ней.

Вампиры разом вспомнили, чем закончилась последняя попытка Ричарда обучить Дрю игре на музыкальном инструменте. Тогда он умудрился подбородком расколоть скрипку. Струнодержатель отскочил и безвольно повис будто голова выпитой до суха жертвы. А до этого Дрю так сильно бил в треугольник, что на нём остались вмятины. Мэтт какое-то время носил сломанный инструмент вместо браслета.

Из-за того, что у Дрю не ладилось с музыкой, с неохотой брался за неё и Мэттью. Он замечал, что друг расстраивается, когда они с Ричардом играют без него.

– Просто я ещё не нашёл то, что тебе подойдёт, но у меня есть кое-что на примете. – Заверил Ричард, он не хотел рушить связь между друзьями, и оттого ему обидней становилось, когда не получалось увлечь их тем, что нравится ему.

– Чёртова задница, что с тобой? Это какая-то вампирская хворь? – Октава брезгливо поморщилась, обходя Ричарда по дуге. – Это не заразно?

– Тебе бы тоже не мешало привести себя в порядок. Вообще-то никто уже не носит корсеты и юбки в пол.

– И давно ты называешь нас вампирами, а не созданиями? – Газета отправилась в сторону, Дрю наклонил голову на бок, наблюдая за Октавой.

Демоница только отмахнулась, ничего не сказав. Ричард давно заметил, что она всё больше погружается в человеческую культуру, ей нравилась их техника, нравились дома, машины и электрические лампочки. Даже сейчас она искоса поглядывала на принесённый им синтезатор, точно уже спланировала, как, улучив момент, тихонько выкрадет его и как следует потрогает, и исследует новую игрушку. Чтобы ещё больше заинтересовать Октаву, Ричард сыграл простенькую мелодию. В глазах демоницы вспыхнул огонёк. Она больше не пугала его, а в такие моменты и вовсе казалась милой. Ричард совершенно привык ко всей этой троице и считал их чем-то вроде семьи. Пусть странной, порой утоляющей голод случайными прохожим, но дружной.

У окна раздалось громкое сопение, вампиры и Октава напружинились, готовые бежать или защищаться. В их позах не осталось места прежней расслабленности. Октава скрипнула зубами и повела носом, принюхиваясь. Мэтт сразу же схватился за кобуру, мускулы Дрю превратились в камень. Ричард сделал шаг назад, прячась за демоницу, как она всегда его учила, но затем, опомнившись, он растопырил пальцы. Острые вампирские когти годились не только для того, чтобы бренчать по струнам.

По камням со стороны улицы заскреблись, и от этого звука Ричарда передёрнуло, настолько неприятный он был.

– Чего все напряглись? Собаки что ли испугались? – Ухмыльнулся Мэттью, пытаясь разрядить обстановку, вот только его большой палец замер на рукояти револьвера.

Высокий прерывистый скрежет раздался вновь. Ричард дёрнулся и пригнулся, по-звериному ощетинившись, он почувствовал, как становятся дыбом волосы на затылке. Нечто шумно втянуло воздух и зарычало. Оно двигалось вдоль стены, пока не нашло дверь. И тогда начало скрести с удвоенной силой. Дверь сдерживала напор, но содрогалась под лапами неизвестного существа каждый раз, когда оно ударяло.

– Я открою. – Октава расправила плечи так резко, что хрустнули шейные позвонки. – Это явно не охотники. Но всё равно, держитесь в стороне.

Не сводя взгляд с дверного проёма, Ричард замер. Вампир ожидал всего, чего угодно. Он думал, что за пару сотен лет повидал в этом мире всё, и его трудно удивить. Он бежал от войны, скрывался от инквизиции и был свидетелем нескольких революций. Но то что происходило сейчас одновременно пугало и приятно волновало его. Неизвестная опасность вновь разбередила забытые чувства.

– В тот раз разве не так же было? – Запоздало вспомнил Дрю.

Его никто не услышал. Октава лишь тронула дверную ручку, и тут же с улицы в дом ворвался зверь. Цепкие когти застучали по полу. Длинные лапы, причем задние значительно короче и массивней передних, опущенная до земли голова и мощные оскаленные челюсти. Ярко-рыжую куру животного покрывали коричневые пятна, а размером оно оказалось даже больше, чем Ричард мог себе представить. Пугающую картину смягчало то, что чудовище никак не могло остановиться, его лапы разъезжались в разные стороны по паркету.

– Дочь Лилит, что привело тебя сюда? – Ласково спросила Октава, опускаясь на одно колено.

Зверь отряхнулся, клочья шерсти полетели в разные стороны, обнажая нежную бледно-персиковую кожу. Метаморфоза произошла стремительно. Когти превратились в тонкие нежные пальчики, челюсти уменьшились, морда втянулась, огромные уши исчезли. Вампиры не сводили со зверя взгляд, но всё равно не смогли заметить, как он успел превратиться в изящную девушку. Она спокойной сидела перед октавой на корточках, щурясь от яркого света ламп. Только разбросанные вокруг рыжие клочки напоминали о том, кем девушка была всего мгновенье назад.