Настоящая фантастика – 2010

В каморке висел тяжелый сладковатый запах тлеющих ароматических палочек. Огонек масляного светильника дрожал, отражаясь в сотне зеркалец, вшитых в лоскутный коврик, висящий на стене. Пятна света прыгали по каморке, и от этого казалось, что стены колышутся, как живые.

Старуха знаком предложила мне сесть. Я брезгливо опустилась на грязный соломенный тюфяк, предусмотрительно подсунув под себя рюкзак. Паразитов бы не подцепить. И зачем мне это? При желании такой рисунок можно было бы нанести и в отеле, и даже в нашем городке в тату-салоне.

Старуха ловко разложила перед собой плошки с ароматическими маслами и темным порошком. Отмерив их специальной ложечкой, она выжала в плошку половинку лимона и начала быстро смешивать кашицу тонкой деревянной палочкой, бормоча заклинания. От душного тяжелого воздуха и монотонного голоса у меня начала кружиться голова. И снова бросило в пот.

Старуха взяла мою правую руку, и поставила первую точку на ладони. Ну, ладно, пусть нарисует что-нибудь.

Бормотание внезапно прекратилось. Я открыла глаза. Палочки все еще курились, светильник догорал. В одиночестве я лежала на тюфяке. Как это меня сморило? Я вскочила, ужасаясь своей легкомысленности.

По крайней мере, жива, меня не изнасиловали и не ограбили, пока спала. Или все же… Я нервно рванула молнию. Та противно вжикнула и разошлась. Фу-у! Слава богу! Фотоаппарат, а главное, кошелек с паспортом на месте.

И тут я заметила, что обе руки были мастерски расписаны тончайшим узором. Мелкие детальки переплетались в ажурную сетку, окружали браслетом запястье, рассыпаясь в конце на микроскопические цветочки. Рисунки приятно холодили кожу.

Так и не успев за несколько дней разобраться в местной валюте, я вытащила цветастую бумажку. Пусть старуха порадуется. Не дождавшись ее, я бросила деньги на тюфяк и уверенно пошла по темным галереям к лестнице, ведущей к свету.

Как меня угораздило заблудиться? Ноги сами несли меня к выходу. Точно каждый день ходила по подземелью на работу и домой. Не прошло и пятнадцати минут, как я вылезала наружу в фиолетовые вечерние сумерки. Неподалеку от «ворот» проводники, сидя кружком на корточках, бурно обсуждали что-то. Один из них, лениво чесавший волосатое пузо, оглянувшись, увидел мою лохматую голову и презрительно хмыкнул. Но потом вдруг, изменившись в лице, вскочил и стал назойливо предлагать свою помощь. Я с независимым видом проигнорировала его и, выбравшись, пошла искать дорогу в отель. Разве нужна чья-то помощь девушке, самостоятельно нашедшей дорогу из подземелья?

Поцеловав запертую дверь (где шатается этот подлый гад?), я сунулась в Лёкин номер. В ванной шумела вода. Ужасно хотелось в душ, есть и прибить кого-нибудь ненароком. По крайней мере, придушить. Вытащив из минибара пиво, я залпом выдула целую банку. Потом принялась за вторую, представляя, как я буду мстить Игорю.

Но додумать я не успела.

— Женька! — орала, как полоумная, Лёка, прыгая вокруг меня в тюрбане из полотенца. — Живая! Дура, куда ты пропала?!

— Пропала? Это вы, сволочи, меня одну кинули! Ломанулись куда-то, дети подземелья! Док где?

— Они с Арсеном с утра в местном участке торчат. Сперва сами там все облазали, потом с полицией. Спасателей собирались вызывать. С собаками. В посольство звонили. Мы чуть с катушек не съехали. Ты не представляешь, как он с ума сходил. Буквально на стенку лез.

Переживает, значит. Прекрасно! Значит, я для него не только «свой парень». Гад. Бездушный крокодил. Милый. Сердце защемило, и я решила на время отложить свою месть.

— Мы что только себе не представляли. И что на органы, и в рабство. Ты где была?

— Плутала, как дура, по этому подземелью в поисках выхода. А потом менди делала. — Я показала свои ладони.

— Двое суток? Совсем офигела, да?

— Как… — выдохнула я, не веря своим ушам. Но Лёка уже с неподдельным восторгом рассматривала рисунки на моих руках.

— Слу-у-ушай, смотрится обалденно, как у Мадонны в клипе «Frozen». Просто потрясно! Я тоже хочу. Обязательно нарисую такие, когда замуж выходить буду…

В номер ввалились парни. Игорь чуть не сбил меня с ног. Закружил по комнате, зацеловал. Весь вечер и следующие несколько дней он не отходил от меня ни на шаг, глядя преданными глазами лабрадора. В самолете, когда до посадки оставалось не больше получаса, Док вытащил из рюкзака ключи и протянул мне дубликат.

— Перебирайся ко мне, завтра же, ладно?

«Так не бывает, — подумала я, задохнувшись от счастья. — Опять он экспериментирует? Ну и пусть».

Ради этого стоило недолго пострадать в темноте. Ради Дока стоило умирать от страха тысячу раз. Мама меня, конечно, убьет. Зато наши медицинские тетки точно лопнут от зависти.

3