Настоящая фантастика – 2011

Прямо по взлетной спецполосе аэропорта «Симферополь» машина подкатила к сверхзвуковому лайнеру. Из открывшейся дверцы поспешно вышел безопасник, а следом за ним…

– Гражданин-товарысч военный начальник, – стенала Муся. – Ви ж тут один военный начальник. Или я ошибаюсь, глядя на столько звезд…

Капитан остался невозмутим: не торопясь, смял «беломорину» и закурил.

– Ви таки много смолите, – мгновенно забыв о своем горе, заметила Муся. – Ви же коцаете свое легкое…

Пилот лайнера «Ту-244», стоящий возле трапа, удивленно вытаращил глаза на диво в розовой шляпке.

– Это… что? – спросил представитель ВКС, обменявшись рукопожатием с кагэбэшником. Встречающий тоже был в чине капитана с красными полосами на погоне, но носил значок космофлота.

– Космонавт, – пожал плечами сопровождающий Мусю.

– Здесь курить нельзя, – машинально заметил вэкаэсник, таращась на гражданку Робитман.

Госбезопасник пропустил его замечание мимо ушей. Он достал из папки синий конверт и протянул коллеге.

– Бумага ваша? – И, не дожидаясь ответа, сказал: – Ваша. Вы призвали Мусю Соломоновну Робитман? Вы.

Представитель ВКС принялся жадно читать документ, надеясь на ошибку, но…

– Сдуреть можно, – вздохнул он, сдвигая фуражку на затылок. – Дай закурить.

– Здесь не курят, – напомнил кагэбэшник.

– Точно! И чего теперь делать, а?

– Ваша задача доставить космонавта по назначению, – отчеканил сопровождающий.

Игра с ошибками делопроизводства начинала его раздражать, и, если сейчас начать разбираться, за месяц не расхлебаешь, да еще сорвешь план полетов в ВКС. За это уж по головке не погладят.

От его тона встречающий капитан невольно вытянулся по стойке «смирно».

– Есть, – тихо ответил он и горячо пожал руку безопаснику. – Спасибо, брат.

Сопровождающий был прав: надо доставить официально призванного космонавта на Байконур, а там пусть разбираются.

– Товарищи, – тихо окликнул их пилот лайнера. – А он… э-э-э… она самолет когда-нибудь видела?

Только теперь до кагэбэшника дошло, что на взлетке странно тихо. Он обернулся. Гражданка Робитман стояла у авто с открытым ртом и остекленевшим взглядом смотрела на лайнер.

– Грузите! Быстро! – прошипел капитан.

– Вы что, с ума тут посходили? – генеральный конструктор вскочил с кресла, когда космонавта привели облачаться в скафандр.

– Хорошо, хорошо, – приговаривала Муся за прозрачной перегородкой. – Еси ви хотите, шобы я влезла в этот лапсердак, я таки влезу. Но то будет уже не Муся Робитман, то будет Эля Шкыц. Ви знали Элю, када она надевает кримпленовый костюм?

Конструктор резко развернулся, дыша яростью, и столкнулся лицом к лицу с генералом КГБ Измайловым.

– Запуск «Пульсара» отменяется, – процедил сквозь зубы генеральный.

Измайлов привычным жестом пригладил зачесанную назад седую шевелюру.

– Не горячись, Георгий Константинович. Не горячись, – отеческим тоном произнес кагэбэшник. – Таково решение Госкомиссии.

– Я не принимал такого решения! – вспылил конструктор.

– Пусть так, – кивнул невозмутимый Измайлов. – Но ты ведь говорил, что «Пульсаром» сможет управлять даже домохозяйка.

Георгий Константинович фыркнул, поджал тонкие губы. Крыть было нечем: говорил на банкете у Хозяина, да еще хвастался, что так и сделает на первом же испытании.

– А меня он, – генерал ткнул пальцем в потолок, – после слов твоих отчитал по полной программе: «Что это американских туристов-толстосумов катаем, а простого советского человека в космос запустить не можем». Даже кулаком по столу постукивал.

Все знали, что Генеральный секретарь ЦК партии начинал стучать кулаком по столу в приступе крайнего раздражения.

– Требую запустить дублера, – попробовал возразить генеральный конструктор.

Измайлов покачал головой:

– Муся Робитман – самая подходящая кандидатура. Она прекрасно перенесла перелет с Байконура сюда, на Луну. Так что решение принято.

Он пожевал губами.

– Что-то имя и фамилия у космонавта, скажем так… не очень.

Георгий Константинович хмыкнул, обернулся к прозрачной перегородке, за которой облаченный в скафандр космонавт сделал первый шаг под надзором инженеров и техников.

– Ну, объявите ее Марией Работниковой, – проворчал конструктор. – Лучше не придумаешь.

С разных позиций видеонаблюдения корабль выглядел одинаково – гантеля гантелей, – только менялись размеры и пропорции. Два шара – двигатели Шпагина – с перекладиной – жилым отсеком.

– Пять минут до старта, – объявили электронные часы.

Генеральный конструктор приблизил одну из камер к борту корабля, провел ее вдоль корпуса жилого комплекса к первому двигателю. На экране монитора мелькнули кривые буквы. Георгий Константинович вернул камеру назад: АНЯЬТАТ – гласила надпись красной краской. Он довольно улыбнулся и услышал за спиной вздох генерала.

– Традиции должны соблюдаться, – пробурчал конструктор.

– Надеюсь, ты не станешь выходить в космос, чтобы помочиться на борт, – тихо ответил Измайлов.

Кто-то прыснул смехом. Операторы ткнулись носами в мониторы. Не дай бог генеральный увидит усмешки на лицах!

Конструктор покраснел, но удержался от резкого ответа.

– Включить связь с космонавтом, – прорычал он.