Настоящая фантастика 2013

– Сижу, – подтвердил Серёгин. – А новостей от тебя жду. Вижу, есть тебе чего сказать.

– Да уж, – замялся Беломор. – Ты это… профессор… в общем, прошло у меня всё.

– Ну?! – искренне порадовался Серёгин. – А я тебе говорил!

– Так ерунда ж какая-то! – вспылил Беломор. – Не должно быть такого! Ты ж как объяснял – поможет, если человек тебя любит!.. Или это… жалеет, добра тебе хочет. Короче, уважает…

– Так, значит, уважает, – улыбнулся Серёгин. – Сострадает. И кто?

– Кто?! Федька! – взвился Беломор. – Я ж точно знаю – смерти он моей желает! На добро моё зарится!

– Да какое у тебя добро, Беломор? – отмахнулся хозяин.

– А квартира? – резонно возразил гость.

– Ну, если только квартира…

Полгода назад Беломору поставили рак лёгких – не прошла даром папироска, постоянно торчащая в углу рта. Это укрепило их дружбу – взаимную симпатию двух очень разных и смертельно больных людей.

Да, следующим этапом жизни стала болезнь. Серёгин хоть и закончил мединститут, но врачом не был. Учёный, фармаколог – это совсем другое дело. Однако лаборатория располагалась на территории клинической больницы, контакты с медиками были плотные, и, когда появились необъяснимые слабость и утомляемость, отёки под глазами и повышенное давление, ему не составило труда обследоваться.

Диагноз оказался неутешительным – гломерулонефрит, почечная недостаточность. Откуда появилось заболевание, Серёгин не понимал. Всегда считал себя человеком здоровым, мелкие неприятности, типа редких простуд, не в счёт. Потому приставал к врачам, теребил, требовал объяснений – те разводили руками. Аутоиммунное заболевание, Юрий Дмитриевич, вы ж знаете, как это бывает: антитела атакуют собственные органы. А иммунитет и сегодня во многом штука загадочная…

И назначали всё новые методы исследования, брали кровь и мочу на анализы, давали рекомендации. Но заболевание неуклонно прогрессировало, несмотря на усилия коллег.

Обычно человек не думает, не загадывает, что когда-нибудь недуг может обосноваться в его организме. И это нормально – не чувствовать своего здорового тела, жить, работать, радоваться бытию и не трястись: что вот, мол, завтра стану больным и немощным. Но с серьёзными заболеваниями часто случается именно так – ещё вчера ты состоял в группе здоровых, и болезнь была для тебя абстракцией, чем-то чуждым, далёким, тебе несвойственным. А сегодня уже глядь – поставили диагноз. Без твоего ведома, не спросив ни мнения твоего, ни согласия: просто сообщили – ты болен. И всё, это уже совершенно иное качество…

Серёгин понял: пока не дошло до диализов – очищения крови аппаратом «искусственная почка», – надо спешить. Ведь ПВС отлично справлялась с дегенерацией и почечной ткани в том числе, что и лежит в основе его болезни. Официально исследования по препарату были остановлены, группе дали другое задание, но доступ к аппаратуре Серёгин имел и мог продолжать работу на условиях факультатива.

Осталось всего-то – найти любящее сердце. Руку дающую.

Он взял флакон ПВС и принёс домой.

В тот вечер Вера хлопотала на кухне. Предпринимательская деятельность требовала времени, жена всё чаще питалась в ресторанах, отсылая мужа к холодильнику, – мол, найдёшь там что-нибудь, я вчера заполнила… Но иногда всё же вспоминала об обязанностях хозяйки и сооружала ужин из специально принесённых продуктов.

За ужином Серёгин и поведал, что серьёзно болен. Что потребуется длительное лечение, а в перспективе, скорее всего, всё равно «искусственная почка».

– Но, милый, – ужаснулась супруга, – а как же врачи?! Ты же столько лет работаешь в лучшей клинике! Неужели никто не может помочь?..

– Врачи делают всё, что умеют, – отвечал он. А сам думал: «Ну же, Вера, помощь сейчас в твоих руках! Ведь мы столько лет прожили вместе…» – Я консультировался у лучших специалистов.

– Значит, нужно ехать в Москву. Показаться в головной институт. Или, ещё лучше, в Германию! Там медицина на высочайшем уровне! Денег я дам…

– При чём здесь Германия! Это заболевание могут лечить и здесь… – «Пожалей! Проникнись! Просто посочувствуй по-человечески! Ведь мы любили друг друга?..»

– Да при том. – Взгляд жены стало уверенным, тон безапелляционным. – Наши только деньги брать умеют, а как доходит до ответственности…

– Вера, – тихо сказал Серёгин, – дело не в этом.

– А в чём?

Лицо её стало растерянным. Вера не понимала: что ещё можно сделать для больного человека, кроме как отправить его в дорогую платную клинику?

– Помнишь, как мы все вместе ездили на море, в Кабардинку? Кажется, в восемьдесят седьмом? Ну да, точно! Машке было четыре годика… И шашлыки брали на пляже, с красным домашним вином… Ты обгорела в первый же день, а я отравился пирожками с набережной. Бегал потом каждый час…

– Ну да, было… – протянула Вера недоумённо. – А на третий день погода испортилась…

Отстранённо посмотрела поверх головы мужа и пригубила из бокала. Ужинали с красным сухим вином. Дорогим, из модного супермаркета. Мысли её были уже далеко, в каких-то насущных сегодняшних заботах.