Настоящая фантастика 2013

А нашла я ровным счётом пять штуковин (шесть, если считать табличку). Тут был запечатанный свинцом кувшин неизвестно с чем, весь фигурно выгнутый, изукрашенный всяко-всяко да ещё как-то и вдобавок тёплый на ощупь. Потом – некая штуковина с блестящими висюльками; если её покачать, они как будто пели, и всякий раз получалась новая мелодия. Я немного с нею позабавилась, потом взялась за адамантиновую кисточку, которая, если снять колпачок, оставляла в воздухе тонкий, долго не тающий синеватый след. Ещё была красивейшая маска рубинового стекла – маленькая, как раз на моё лицо, с позолотой и прозрачными глазницами; я сняла её с какой-то статуи. Мне ужасно хотелось примерить эту маску, но я не рискнула, а то вдруг она потом не снимется или ещё чего. Я слыхала, будто некоторые маги умели заключать в предметы часть сознания их бывшего владельца, и мне совсем не улыбалась мысль, что у меня в черепушке поселится дух какой-нибудь джунской жрицы. Может, я бы и не отказалась от такой советчицы, но ещё неизвестно, кому они там поклонялись. Но диковинней всего были песочные часы – на полторы минуты, странной формы, со светящимся песком, который, вдобавок, ещё и сыпался снизу вверх. Ну, дела! Чего только в древние времена не клали в гробницы… Удивительно, как это всё не побилось, когда я загремела в яму. И то сказать: бутылка вдребезги, нога едва не пополам, а этим хоть бы хны. Вот были маги в прошлые века! Крив наверняка сказал бы что-нибудь по этому поводу, но я не стала хвастаться находками, а то у мужиков какие-то свои понятия насчёт больших сокровищ и маленьких девочек, даже если вторые добывают первое.

Если учесть, что вещи были старинные, джунской работы, да ещё и заколдованные, за всё скопом можно было отхватить порядочно (или огрести – смотря кому попадёшься). А если принять во внимание, что весь курган я не обшарила, только чуток пощипала, всё было ещё впереди. Даже самый беглый осмотр выявил как минимум одну замурованную нишу, где довольно подозрительно светились кирпичи, и две агатовые вазы таких размеров, что я б не смогла их не то что унести, а даже укатить. В нише могло быть золото, а могли быть волосы и ногти древнего жреца, которому религия не позволяла их сжечь или выбросить, а вот на вазы моя рамочка реагировала бурно.

Я приободрилась, даже дохромала до кургана, где полюбовалась на провал и на упавшую плиту и вдруг поймала себя на странной мысли, будто мне понравилось быть с кем-то вместе. То есть не то чтобы мне это действительно понравилось, а как бы это сказать… ну, короче, можете смеяться, только мне ужасно не хотелось снова оставаться одной. Я ещё раз осмотрела холмик, под который закопались гиберлинги, убедилась, что под ним всё тихо, и повернулась, чтоб идти к костру.

И там увидела очередного незваного гостя.

Сперва я подумала, что это Крив, но тут же заметила, что к дереву рядом привязана лошадь, да и ростом мужчина был пониже Крива, и сложением плотнее, и одет богаче. Я поколебалась, подходить или нет, но у меня все вещи были в лагере, и дядька был один, а что мне может сделать один человек? Он не выглядел опасным или настороженным, просто сидел у огня и ждал меня, поскольку ждать тут больше некого. И он ещё издалека меня заметил, но нарочно ждал, пока я подойду поближе, а после встал, снял свой берет небесно-голубого цвета, поклонился, выпрямился и сказал учтиво, глядя мне в глаза:

– Здравствуйте, леди Смерть.

И по тому, как он это сказал – спокойно, печально, одновременно с каким-то облегчением и сожалением, я поняла: он пришёл сюда умирать.

Ну вот, подумала я, опять двадцать пять. Что за неделя выдалась! Врагу не пожелаешь.

Я вздохнула, крепче перехватила костыль, который мне уже натёр подмышку, и заковыляла к костру.

* * *

Я умею убивать, да. Я умею убивать так, как никому и не снилось, потому что я умею убивать бессмертных. И это не оттого, что я, допустим, «бессмертнее» прочих или я злая волшебница, а просто потому, что их хвалёное бессмертие – не что иное, как зацикленное заклинание. А я умею расплетать чужие заклинания. Это мой дар и моя ноша. Но что там, за гранью смерти, я не знаю. Вот Ярре наверняка бы додумался. Он был по-настоящему хороший маг… вернее, стал бы им, успей он вырасти и закончить обучение. Вот его бы в этот самый университет на Яхче! Как жаль, что с нашего аллода невозможно было убежать, как сбежали уцелевшие из этих… тэм-зэм. Здесь никому не дали доучиться и дожить до старости, чтоб повзрослеть и полюбить, свершить задуманное, воспитать детей… Оскол – застывшая частица прошлого, засушенный цветок, муха в янтаре. Здесь никогда и ничего не происходит, потому что по большому счёту людям не для чего жить. Зачем вспахивать поле, строить дом, сажать сад, когда это некому оставить? Как может счастье прийти в дом, в котором не звучит детский смех?