Настоящая фантастика 2014

И истории про сыскаря, и смущающие Станьку интимные сцены были написаны его почерком, и ему оставалось только гадать, кто же управляет его рукой во время писарных приступов. Не иначе – демон. А скорее всего – даже два.

– Мариана, что это такое? – загромыхал над девушкой голос господина Завирайло-Охлобана.

Маша подняла взгляд и увидела в руках у владельца писарни последние две копии «Нюансов», которые она сдала только сегодня утром.

– Я спрашиваю, откуда там взялась эта история? – продолжал греметь владелец писарни, и сердце девушки ухнуло вниз. Ну, вот теперь точно все, ее обман раскрылся.

– Я не знаю, – со слезами в голосе ответила Маша. – Я переписывала «Нюансы», а потом вдруг – раз! – и я прихожу в себя, а передо мной исписанные моей рукой листы, а на них – эта история.

Господин Завирайло-Охлобан крепко задумался; над столом девушки сгустилась напряженная тишина. Вытерпев, сколько смогла, Маша не выдержала:

– Вы меня теперь уволите?

– Нам пришел заказ на целых двести копий «Нюансов», – невпопад ответил владелец писарни. – Они расходятся по городу с удивительной скоростью! И, поверь мне, девочка, – вдруг перешел он на проникновенный тон, – их заказывают не потому, что кому-то интересно читать про военные подкопы. Их заказывают из-за этой истории про мертвеца. Я уже приказал выкинуть первые двадцать страниц, тех, что из «Нюансов» – они ведь никому не нужны, и нанял полдюжины новых писарей-копировщиков, потому что, чует мое сердце, скоро нам поступят новые заказы.

Из всех рассуждений господина Завирайло-Охлобана Маша услышала только то, что он нанял шесть новых писарей, и поникла.

– Я больше не буду работать у вас копировщицей, да? – обреченно спросила она.

Владелец писарни отстраненно ответил:

– Нет, копировщицей ты больше не будешь, – и, заметив, как переменилась в лице девушка, добавил: – Мне нужно, чтобы ты сочинила новые истории. Такие, чтобы нам заказывали десятки и десятки копий. Это же золотая жила!

– Но я не знаю, как это произошло! – не на шутку перепугалась Маша. – Это просто случилось, я тут ни при чем! Я не смогу…

– Сможешь, – оборвал ее господин Завирайло-Охлобан. – Ты уже приманила одну книгу – сможешь приманить и другие.

Лексан Паныч забросил пациентов, регулярно забывал ужинать, а порой и возвращаться домой. Обеспокоенная жена с тревогой наблюдала за тем, как ее супруг либо запойно исписывает страницу за страницей, либо яростно комкает листы и разбрасывает их по комнате, приговаривая «Не то, все не то!».

Попытки отвлечь врача-амуролога от его одержимости ни к чему не приводили.

Когда-то искренне считавшая, что не может быть худшей напасти, чем пьянство, супруга Лексана Паныча начинала сомневаться в верности своего суждения.

Исписавший во время повторяющихся приступов все стены и простыни в своих комнатах, юный гувернер отчаялся найти помощь у лекарей и подался к экзорцисту, хоть молва и ославила того шарлатаном. Принес ему одну из написанных во время приступов историй, самую любимую, про окруженный болотами старинный замок и бродящий по нему призрак злой собаки, с неизменными неуместными сценами страсти – куда же без них? – и спросил:

– Что со мной?

– Я вижу дверь, открывшуюся в наш мир, – закатив глаза так, что стали видны только белки, загробным голосом затянул экзорцист. – И за дверью этой – несметное число духов под названием «книги», только и ждущих, как бы прорваться в наш мир и захватить чьи-то души. Твоей душой завладело сразу двое, и они борются за тебя между собой, вот почему строки о сыскаре у тебя перемешиваются с… сам знаешь чем.

– И что же мне теперь делать? – не на шутку встревожился юный гувернер. – Вы можете этих духов изгнать?

– Зачем? – совершенно нормальным голосом ответил экзорцист, возвращая глаза в положенное им состояние.

– Что значит – зачем?

– Пользуйся ими!

– Как?

Экзорцист достал из-под стола рукопись, на титульной странице которой было старательно выведено: «Френки Штейн или история ожившего мертвеца». Ниже, более мелкими буквами: «Сочинено Марианой Остич», а под этой строчкой: «Скопировано в писарне многоуважаемого господина Завирайло-Охлобана».

– Неси все, что написал, в писарню господина Завирайло-Охлобана. Книгу про Френки Штейна уже раскупила сотня человек – ты хоть понимаешь, сколько роялти на этом заработал тот, кто сочинил и записал эту историю?

Экзорцист не знал, что заработал на Френки Штейне только господин Завирайло-Охлобан, а Мариана Остич и понятия не имела про роялти и получала жалованье простой копировщицы. Впрочем, справедливости ради стоит добавить, что про существование роялти не знал и господин Завирайло-Охлобан.

Станька же не знал, что Мариана Остич и господин Завирайло-Охлобан не знают про роялти, и потому его немедленно согрели мысли о деньгах, которые он получит за сто копий проданных книг. Сто копий! Это же можно будет навсегда уйти из гимназии и никогда больше не таскать за уши горластых непоседливых школяров!