Настоящая фантастика 2017

Похожие на сгустки пламени Огневики атаковали Фабрику. Там, где они соприкасались с защитным силовым полем, возникало радужное свечение, сплетенное из правильных геометрических фигур – шестиугольников, квадратов, кругов, и Ариадна не сразу догадалась, что видит отпечатки структуры Огневиков, упрятанной в пылающую оболочку.

Ариадна хотела спросить Минотавра, что он собирается делать дальше, но не успела. Могучий удар в днище подкинул «Циклопа», завертел вокруг оси, резко вздернул за один край, другой, намереваясь перевернуть машину. Ремни впились в тело, и Ариадне показалось, что еще немного, и они расчленят ее, а если не расчленят, то сломают кости и размозжат внутренности, но дикая скачка столь же внезапно прекратилась, свет в кабине погас, и Ариадна поняла, что машина перешла в свободное падение.

Включилось аварийное освещение – тусклое и прерывистое, как стробоскоп. С трудом повернув голову, Ариадна встретилась взглядом с Нитью и с запоздалым раскаянием подумала: все же стоило вернуть ее обратно на Лапуту. Но Нить, судя по всему, ничуть не испугалась происходящего. Она вроде даже подмигнула Ариадне, словно ничего экстраординарного не случилось. Или так и было? Все шло в рутинном режиме, и эти толчки, удары, аварийное освещение – лишь особенность выхода из зоны суперротации в спокойные слои венерианской атмосферы?

Нет, не может быть! Что-то происходило отнюдь не в штатном режиме! Ариадна это чуяла благодаря богатому опыту работы в космосе. Нить что-то говорила, но Ариадна не слышала, так как «Циклопа» положили на гигантскую наковальню и принялись молотить по танку огромным молотом, пытаясь то ли расплющить его, то ли расколоть, как орех. Но как и всякий опытный космист, Ариадна умела читать по губам – обязательный навык в космосе, где звуковые каналы связи в чрезвычайных ситуациях прерывались с большей легкостью, нежели визуальные.

И опять она обманулась в предположениях, которые вихрем промчались в голове, подыскивая слова, что укладывались в шевеление бледных губ девчонки. Молитва? Жалоба? Просьба о помощи? Слова успокоения ей, Ариадне?

Нет, нет и нет!

«Это лучший из миров».

Вот что повторяла Нить. Ту знаменитую фразу, внезапно обретшую вторую жизнь спустя почти шестьсот лет с тех пор, как французский мыслитель и писатель вложил ее в уста одного из героев. С тех пор афоризм растерял ироническую коннотацию, взамен обретя серьезность идейной максимы, почти императива.

Это лучший из миров!

6. Огневик

От черного сгустка спускается, извивается тончайшая нить, поначалу еле заметная, но затем все четче прорисовываясь, набираясь словно бы грубой материальности, сворачиваясь в спутанные клубки, но затем вновь распрямляясь, делая очередной рывок к поверхности океана. Между ними будто невидимая преграда, нечто препятствует черному сгустку забрасывать нить все глубже и глубже, сопротивляется, отталкивает, но затем уступает, и нить ниспадает ниже, ниже. Ариадна различает, что это скорее тугой вихрь, причудливо изгибающийся смерч, жадно тянущийся к океану. И вода ощущает его приближение, в ее глубине возникает тусклое багровое свечение, мельтешение огоньков, похожих на крошечные коконы, эти коконы поднимаются навстречу смерчу, танцуют, толкают друг друга, точно борются за право оказаться первыми на поверхности. А затем смерч касается океана, один из коконов проникает внутрь черноты, становится еле видимым, продвигаясь все выше и выше, к черному сгустку. Но в вихре образуются спазмы, он дергается из стороны в сторону, извивается, будто проглоченный кокон ядовит и его надо немедленно исторгнуть обратно, выблевать. И, в конце концов, это удается – с громким хлюпаньем светящийся кокон падает на берег, неподалеку от Ариадны.