Настоящая фантастика 2019

Под громовые раскаты – ничем Зыкина не пронять! – она спустилась к навесу и открыла карман гидрокостюма. Жемчужина скользнула в ладонь. Гладкая, прохладная, словно мерцающая в лунном свете, она авансом примирила со всеми неурядицами.

Сунув её в кармашек шорт, Мира вернулась на свою сиротскую постель. И сама не заметила, как уснула.

– Славик! Славик, хорош дрыхнуть!

В зябкости рассвета Волчица вскочила, едва не перевернув лежак.

Утром спустился ливень, изукрасил песок кляксами. Под гипнотические тамтамы капель спалось сладко и без сновидений. Низкие лохматые облака всё ещё висели над бухтой, точно небо собиралось всласть поплакать. Волны облизывали берег, оставляя пенистый след.

Прогноз пресс-секретаря «Посейдона» сбылся с точностью до наоборот. Иногда и с цыганкой бывает обманка.

Из палатки Миры высунулась голова Зыкина:

– Славик! Аптечку!

Началось в колхозе утро! Остатки сна из Волчицы точно ветром выдуло.

Поперёк тамбура лежал Санька. От залившей половину лица крови парень выглядел клоуном из фильмов ужасов. Увидев начальницу, он криво улыбнулся:

– Мир, я в порядке…

– Да не дёргайся же! В порядке он… Славик, у нас проблема.

Виски Миры заломило, словно голову разбили именно ей. Отдав аптечку, она села на горку грузов и прижала ко лбу свинцовый брикет.

– Дай угадаю! – предложила она, впитывая кожей прохладу. – Снова Костя?

Санька прикрыл глаза. Мертвенно-бледный, под цвет линялой жёлтой футболки, он тщился скрыть слабость. Зыкин принялся бинтовать его лоб, и на повязке расплылось красное пятно.

– Я думал, он уснул… Сидел на берегу, заглядывал к нему время от… Потом дождь начался, я вернулся. А па-а-атом…

– А потом он его свинцом приголубил, – закончил Толян. – Этим, на два кило. С которым ты цацкаешься.

Мира выпустила воздух сквозь зубы и уронила груз под ноги.

В экспедициях случалось всякое. Снаряжение ломалось, внедорожник глох посреди степи, циклон смывал лагерь, береговая охрана заворачивала катер в порт… Но все – даже Шиловский, будь он неладен! – понимали, что пакостить тем, с кем идёшь на глубину – не лучший способ построить долгую и успешную карьеру.

Это Светка накаркала, со своими травмоопасными прогнозами. Светка, век моря не видать!

– Где он? – заворчала Волчица.

Зыкин хмыкнул:

– Мне вот прям щас, эт самое, не до него. Шляется где-то.

– Или дрыхнет… – прошептал Тихонов. – От него во-о-одярой несло…

Достав телефон, Мира отметила время – начало седьмого. Набрала Шиловского, услышала, что абонент недоступен и завела глаза. Радиосвязь на берегу пролива подчинялась особым, неподвластным науке и логике законам.

Да что, Посейдон забери, здесь вообще подчиняется каким-либо законам?

Увидев Миру, море обезумело. Кипящие волны ринулись на берег, словно в пучине проснулось древнее божество и, как встарь, потребовало человеческих жертв.

Пригрезилось даже, что среди пенных валов возникла трубящая в рог фигура… Но пена разлетелась клочьями, на песок выкатилась замшелая рапана, и наваждение схлынуло.

Волчица огляделась. Будто ожидая, что затейник Шиловский выскочит навстречу с криком: «Сюрприз»! А что, он может…

Нет, не выскочил.

Цепочки следов – увы, птичьих – уводили по песку в воду. Значит, Костя ушёл или до дождя, или во время. Какой путь он выбрал? Полез по склону? Но в темноте с тропы сверзиться легче лёгкого. Удрал берегом? Пусть глубина в бухточке маленькая, пьяному море по колено только в сказках.

Мира помедлила, глядя, как волна слизывает рапану и возвращает морю. Потом обошла лагерь в надежде обнаружить спящего Шиловского. Влажный песок мягко приминался под ногами. Дойдя до сохнущих под навесом гидрокостюмов, она встала как вкопанная.

Там её и нашёл Зыкин.

– Думаю, Саня в порядке, – сказал он. – Ни сотряса, ни, эт самое, перелома. Задело слегка…

Толяну довелось работать водителем «Скорой», и его мнение по медицинским вопросам в «Посейдоне» имело вес.

– Но в медпункт я бы его всё же свозил.

– Свози, – откликнулась Мира, издалека изучая акваланги.

Подходить её не тянуло. Для одного утра потрясений и так было достаточно.

– А где ближайший? В Заветном или у погранцов?.. Славик?

– Толь… – Она коснулась его плеча. – Оглядись и скажи, что у нас не так.

Зыкин первым делом убедился, что на месте экспедиционная лодка. Сначала визуально, потом не поленился заглянуть под чехол. Затем обвёл взглядом лагерь.

– Вымпел на месте. Три палатки. Кухня. Навес, эт самое…

Он запнулся и, как Мира минуту назад, прикипел взглядом к сохнущим гидрокостюмам.

– Ну твою ж мать, а!

Медленно, словно по горло в воде, они подошли к «сушилке». Волчица развернула свой короткий «марес». Пальцы нырнули в мягкий неопрен и вышли сквозь дыру на спине.

Три рабочих костюма и запасной были изрезаны в лоскуты. И – жемчужина в улове! – исчезли регуляторы, компенсаторные жилеты и манометры. Лишь на крючке издевательски качалась одинокая ласта.

В глазах Миры потемнело, кожу закололи мириады иголочек. Стиснув зубы, она зачем-то соединила порез. Будто надеялась, что неопрен затянется.

– Сука, он и вентили пооткрывал! – разъярился Зыкин. – Все баллоны пустые!

– Кто – он?