Настоящая фантастика 2019

– Я вот чего не понимаю… – Юрий отложил ручку и развернулся к начальнице. – Тихоня ваш почему морем-то удирал?

– Тебя это волнует? – Мира невольно скосилась на пластиковый бокс.

За прозрачными стенками, назло прошедшим эпохам, глумливо скалились акантоды. Утром она скормила им чашку крови. Интересно ведь, глянутся ли артефакту мороженые курята. Камень впитал подношение и даже залоснился. Голод не тётка…

Мысли об акантодах неизменно возвращали к нереиде. Однако по молчаливому сговору тайна Мэры осталась в бухте. Никто – даже Кошарочка! – не решился выставить её на обозрение… или себя – на посмешище.

Только тот, кто прикоснулся к этой тайне, уже не останется прежним. Катя собиралась стать волонтёром и спасать Галапагосских черепах. Юрий решил, что сохранять культурное наследие можно разными способами. И выбрал тот, который сулил новые тайны и новые открытия.

– Меня много чего волнует! – откликнулся он, и Мира заморгала, ловя нить разговора. – Только того, что там стряслось на самом деле, не узнать. А разными догадками под… сама знаешь, что с ними можно сделать.

– Подтвердить? – Губы Миры чуть дрогнули.

Бывший волонтёр витиевато расписался и отложил заявление. Весь он – от заломленных на лоб очков до весёленькой майки навыпуск – не просто сомневался, что правда о недавней трагедии когда-нибудь откроется. Он был воплощённым сомнением. Эталон для Бюро Мер и Весов.

– А ты – ты сам – хочешь знать, что случилось? – Смуглая рука подкинула и поймала последнюю глиняную фитюльку. – Просто знать? И жить с этим знанием?

– Ха! Спрашиваешь!

Будто советуясь, Волчица глянула на море. Лукаво улыбнулась – то ли полученному ответу, то ли самой себе.

– Жаль, нет охотничьего хлыста. С ним… каноничнее.

– Хлыста? – заинтересовался Юрий. – Для каких таких канонов непременно нужен хлыст?

Вместо ответа Мира разгладила испорченное заявление, положила сверху кусок глины и саданула ручкой амфоры. Заготовка развалилась. Серая масса вспыхнула на изломе перламутровыми бликами.

Заферман присвистнул и подошёл ближе – рассмотреть.

– К счастью, мне путем размышлений удалось проследить судьбу этих знаменитых жемчужин… – Подражая самому известному частному сыщику на свете, Мира выковыривала находки, как изюм из булки. – От врат морской девы, где они пропали, до последней из шести заготовок экологически чистой глины, слепленных в бухте мыса Такиль…

– Ого! – Подобно слепцу, Юрий перебирал жемчужины, счищая крохотные комочки глины. – Сколько их тут?

Закусив губу, Волчица буравила его взглядом. Почувствует он магию нереиды или…

Нет. Море приняло нового «посейдоновца», но не выбрало. Для него пригоршня разноцветного перламутра была украшением… или уликой.

– Сядь! – Решившись, она указала на подоконник и, когда будущий сотрудник взгромоздился рядом, взяла его за руку, переплела пальцы.

– С непривычки это может… впечатлить… – предупредила она.

Стиснув её руку, такую хрупкую в его лапище, Юрий завозился на широком мраморе, пододвигаясь. Свободной рукой Мира взяла откатившуюся жемчужину:

– Смотри…

– Куда? – успел спросить он, прежде чем…

…солёные брызги застилают обзор.

Радость при виде осквернителя врат захлёстывает, как пена прибрежные камни. Трепеща от возбуждения, нереида срывает с шеи низку перлов, мечет на дно блестящие пригоршни. Так люди земли засевают скудные наделы. Только морские зёрна проклюнутся обетом, заколосятся наваждением, нальются справедливостью, поспеют местью…

– Что… Что это было? – разжав пальцы, Юрий прижался к оконной раме, словно боясь потерять равновесие.

– Ответы? – предположила Мира. – Не нравятся? Уж какие есть.

– Да я не о том…

Он вытер вспотевший лоб. Помолчал, массируя виски и хмуро разглядывая разноцветное драже.

Волчица ждала. Стадию отрицания она давно преодолела, и теперь с любопытством наблюдала, как трещат и ломаются стереотипы нового сотрудника. Наверное, прикидывает, что из съеденного и выпитого дало такой потрясающий эффект.

Резко, точно боясь передумать, Юрий сгрёб жемчужную россыпь, стиснул до дрожи предплечья… и через пару минут разочарованно высыпал на подоконник. Опасливо выбрал крупную лазоревую бусину и долго разглядывал, невнятно бормоча под нос. Поскрёб её ногтем, попробовал на зуб и еле сдержался, чтобы не запулить в стену.

– Ничего не понимаю! – признался он. – Не понимаю, и точка!

Голос Зафермана звенел такой искренней детской обидой, что Мира засмеялась. Потом вынула жемчуг из его пальцев.

Не дожидаясь просьбы, Юрий первый стиснул её руку обеими ладонями – так утопающий хватается за соломинку…