Настоящая любовь

И, пожалуй, это и раздражало меня сильнее всего. Я начала понемногу привыкать к мысли о том, что жила в мире грез, что мои ощущения наших с Томом отношений и то, что было между нами на самом деле, — это несравнимые вещи. Но смириться с тем, что подобное возвращение к реальности оказалось таким успешным, я еще никак не могла. Я любила грезить и мечтать. Любила фантазировать. У меня всегда были проблемы с реальностью и при лучших обстоятельствах, а сейчас обстоятельства были далеко не самыми лучшими.

— По крайней мере, ты спала с другим, пока его не было, — заметила Корделия.

— Ты случайно теперь не жалеешь об этом? — спросила Бонни.

— С чего мне жалеть об этом? — поинтересовалась я.

— Потому что если ты снова станешь жить с Томом, то до конца жизни у тебя в голове будет крутиться кино с этим парнем в главной роли.

— Ого, мне понравилось это кино, — сказала я. — Я бы купила билет, чтобы посмотреть его как-нибудь.

Корделия извинилась и сказала, что ей нужно в дамскую комнату. Она уже отошла на несколько шагов, а потом вдруг развернулась и подошла к нам, остановилась рядом со столиком и сверху вниз посмотрела на меня.

— Не путай возвращение Тома с победой над ним, — сказала она.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Я совершила подобную ошибку с Джонатаном, — ответила Корделия. — Он вернулся ко мне, поджав хвост, и у меня появилось такое чувство, словно я выиграла, словно одержала верх над другой женщиной в каком-то соревновании. А на самом деле произошло совсем другое: я заполучила обратно полного осла.

И с этими словами она удалилась.

Бонни протянула руку над своим животом, через стол, и сжала мою ладонь.

— Все будет нормально, — сказала она. — Ты ведь знаешь это, правда?

Я лишь пожала плечами в ответ.

— Пообещай мне одну вещь, — попросила Бонни.

— Какую?

— Пообещай, что не станешь торопиться.

— Ну, разумеется, — сказала я. — Не стану. А как же еще.

В тот вечер пришел Том, чтобы забрать свои клюшки для гольфа — у него рано утром должна была состояться игра. Через восемь минут мы лежали в постели. Я знаю, что прошло ровно восемь минут, благодаря блокам кабельного телевидения, которые синхронизированы. Когда зазвенел дверной звонок, блок кабельного телевидения в гостиной показывал 9:13, а потом, стоя на коленях на пуховом одеяле и стягивая с себя свитер с высоким воротом, я случайно бросила взгляд на блок КТВ, стоящий на комоде, — на нем светились цифры 9:21.

Итак, мы занимались сексом. И я отдавала себе отчет во многих вещах, пока мы с Томом занимались сексом после такого перерыва. Но самое главное, меня беспокоила мысль: все ли мы делаем так, как привыкли раньше? Если нет, то что именно изменилось? Понимаю, что это звучит скверно, но ничего не могу с собой поделать. Я виню в этом Матта, или, если быть более точной, виню в этом историю, которую Матт рассказал по этому поводу.

А история такая. Когда Матт учился на первом курсе колледжа, его подружка Дейзи отправилась на весенние каникулы в Пуэрто-Рико вместе с другими девчонками. В общем, у Матта с Дейзи был один из этих непонятных романов, какие иногда случаются у первокурсников. К концу третьей недели учебы в колледже они достигли почти супружеской близости, а потом просто поддерживали эти отношения, готовя вместе спагетти с соусом и нося джинсы друг друга. Ну вот, Дейзи возвращается после недели, проведенной в Пуэрто-Рико. Они с Маттом забираются в постель. Где-то посредине она переворачивает его на живот и — извините меня, это невозможно описать приличными словами, поэтому я просто ограничусь медицинскими терминами — начинает стимулировать языком его анальное отверстие. И, как потом сказал Матт, где-то в голове у него зазвенел тревожный звоночек. Который тогда он предпочел проигнорировать. Он не стал спрашивать у Дейзи, где она научилась этой новой смелой штучке. Он не стал немедленно прерывать процесс и, поджаривая ее на медленном огне, требовательно выспрашивать, что же на самом деле произошло в Пуэрто-Рико. Он просто лежал. (Вы можете спросить, откуда мне известны такие подробности. Ну, вы же знаете, мужчины могут быть очень невоздержанны на язык, если на них нажать, а нажимать я всегда умела.)

После того как мы закончили, Том произнес несколько слов, которые положено произнести в подобной ситуации. А потом заснул. Я лежала не сомкнув глаз, пялясь в потолок. Новых штучек не было. Как хорошо, подумала я. То есть с этим покончено. Может быть, Кейт Пирс была той самой женщиной, с которой Тому нужно было переспать, чтобы понять, как сильно он меня любит. Похоже, стоило бы остановиться на числе три. Потом мне пришло в голову следующее: интересно, получится ли выйти замуж за мужчину, который меня обманывал? Я задумалась над тем, можно ли будет назвать такой поступок умным. Пожалуй, нет, решила я. Затем задумалась над тем, остановит ли меня то, что такой поступок нельзя будет назвать умным. Пожалуй, нет, решила я.