Настоящая любовь. Автобиография звезды

Просматривая позже нарезку с первых прослушиваний шоу, я видела, насколько замечательно все получалось. За последнюю пару сезонов «Американский идол» несколько сдал свои позиции, но если бы мы отработали все хорошо, то могли бы рассчитывать на аудиторию почти в двадцать миллионов человек. О чем еще можно было мечтать?

Выход на большую сцену

Была глубокая ночь. Марк спал рядом со мной в постели, когда я вдруг вскочила от того, что мое сердце выпрыгивало из груди. Это была ночь накануне запуска в эфир «Американского идола». Я встала с кровати и пошла в ванную, в зеркале которой увидела мертвенно-бледное отражение своего лица. Я не могла собраться с мыслями: «О черт! Двадцать миллионов человек». Я просто с ума сходила от нервов.

Я вернулась в постель и сказала: «Марк! Проснись!» Он крепко спал, поэтому лишь что-то пробормотал сквозь сон и перевернулся на другой бок. Я снова сказала: «Милый! Проснись! Мне так страшно!» Я схватила его за плечо и немного потрясла, чтобы разбудить. «Ты должен проснуться!»

Несмотря на разногласия между мной и Марком в личной жизни, мы всегда были с ним на одной волне, когда дело касалось работы. Когда я переживала, что мое пение было не на должном уровне, он всегда помогал мне правильно поставить голос и добиться наилучшего звучания. Я искренне благодарю его за то, что он всегда поддерживал меня, давая советы и находя нужные слова одобрения. Он всегда по-умному подходил к деловым вопросам – в этом отношении он был великолепным партнером. Поэтому если кто и мог вывести меня из этого состояния, так это он.

«Дорогой, – сказала я, – я в жуткой панике».

«Что такое?» – спросил он. Его голос казался едва уловимым спросонья.

«Все этот «Идол», – сказала я. – Масштаб всего происходящего. Двадцать миллионов зрителей, а я никогда не участвовала в подобных телевизионных проектах. У меня даже не будет сценария, слов или что там еще… Буду только я перед всеми этими камерами, и все будут смотреть!»

Я чувствовала себя незащищенной, уязвимой, как будто мне предстояло бежать по улицам города совершенно без одежды. Дело не в том, что я боялась показать людям реальную себя. Я знала, кем являюсь на самом деле, я знала, что была хорошим человеком. Но все это было ново для меня. Будучи актрисой, ты привыкаешь к тому, что под рукой у тебя всегда есть написанный кем-то сценарий. И ты прячешься за этой маской. Будучи певицей, ты следуешь за словами исполняемой песни. Идея о том, чтобы выйти перед многомиллионной аудиторией и просто быть самой собой, повергала меня в ужас. Если кто-то критикует твою манеру исполнения, он критикует лишь малую часть тебя. Люди не имеют ни малейшего представления о том, кто ты есть в действительности или что для тебя по-настоящему важно. Но если кто-то критикует тебя и твою работу в рамках шоу, подобному «Американскому идолу», значит, он недоволен именно тобой.

«Хорошо-хорошо, – сказал он. – Но все не так уж и плохо. Просто подумай о том, как бы ты себя чувствовала, если бы шоу провалилось. Что, если бы его никто вообще не стал смотреть?.. Так было бы гораздо хуже, тебе не кажется?»

Я задумалась на секунду, а затем произнесла: «Да, так было бы намного хуже».

На этом мы оба улеглись и стали засыпать.

Мне стоило радоваться, поскольку Марк был прав. Стоило ли бояться того, что шоу потенциально может обернуться огромным успехом? Нет… Но само число – двадцать миллионов зрителей – продолжало пугать меня. Любой человек, имеющий в доме телевизор, мог, пролистывая каналы, вдруг увидеть тебя на экране в составе судей – и вот судят уже тебя. Тебя рассматривают и оценивают в мельчайших деталях на совершенно ином уровне. Эта мысль ошеломляла меня.

Но Марк в точности знал, какими словами меня успокоить. Он знал, что больше всего в жизни я боялась неудач и провалов. «Послушай, если бы шоу провалилось, вот тогда был бы повод чувствовать себя реально ужасно», – сказал он. И он был прав. Потому что мне были знакомы неудачи, я знала, насколько это больно, когда то, над чем ты так усердно работаешь, вдруг оценивают как полный провал. Поверьте, в моей жизни был такой опыт. И для меня нет хуже чувства, чем осознание того, что твоя работа не находит отклика в сердцах людей.

Но когда шоу вышло в эфир, произошло что-то волшебное. То, чего я больше всего опасалась, обернулось одним из самых лучших событий в моей жизни: впервые люди познакомились с реальной мной, а не «мной», сфабрикованной таблоидами и прессой. И им нравилось то, что они видели.

Возвращение к своему истинному «я»