Настоящая любовь. Автобиография звезды

Малыш, я люблю тебя! (видеопереход)

На этом этапе представления начиналось то, что мы называем видеопереходом. Обычно их используют для смены нарядов и декораций, однако, если сделать их красивыми и хорошо продуманными, они могут дополнить и подчеркнуть основную идею шоу. Хореография опять легла на плечи Пэрис Гобел. За идею была взята постановка, придуманная ею для Этты Джеймс[56], в которую я влюбилась безоговорочно и которая стала причиной, почему я пригласила Пэрис поработать со мной. Я попросила ее сделать нечто похожее для песни Baby I Love U![57], написанной много лет назад для моего альбома This Is Me… Then[58]. Эта идея показалась ей гениальной. Мы хотели показать то, как появляется и расцветает новая романтическая любовь. Это была красивая, эмоциональная сцена, где два человека сидели рядом на одной скамейке – рядом, но в то же время каждый сам по себе, – знакомились и открывали друг друга для себя. Это было трогательно и ненавязчиво, это было мило и одновременно мощно.

Подготовка шоу в целом и взгляд на все мои песни, всю мою жизнь в таком ключе напоминали мне больше отражение в зеркале. На этом этапе представления мы уже показали зрителю, как большинство людей воспринимало меня, как я воспринимала сама себя, а также донесли до аудитории мое понимание любви и материнства, изменившего полностью мои представления о любви и о том, какой она должна быть в действительности. По сути, я смотрела на романтическую любовь совершенно иными глазами. Она по-прежнему оставалась для меня загадкой, поэтому это был идеальный переход к грандиозному финалу.

Boy I never thought I could feel the way I felt when I felt the way you were feeling me, baby[59].

BABY I LOVE U

Пришло время быть честной с самой собой.

Жила ли я той жизнью, которой должна была жить?

Шли ли во благо мои взаимоотношения?

Знала ли я реально саму себя?

Поворотный момент

Принимая помощь других

Оглядываясь на сумасшедший бег всех моих предыдущих взаимоотношений, сложно не признать, что мне было над чем задуматься. Во время своего турне по Европе, рекламирующего сингл On the Floor, в перерывах между концертами и интервью я отчаянно пыталась разобраться во всем, что случилось. Я позвонила своей подруге Лиа, мне нужно было с кем-то поговорить, принимая во внимание все произошедшие события. Я сказала ей, что еще никогда в жизни не чувствовала себя настолько подавленной. Она спросила меня почему.

«Мне кажется, что я делаю и соглашаюсь постоянно с тем, чего не желаю, – ответила я. – Как будто мне хочется в жизни чего-то совершенно иного. И мне не по себе от всего этого». Как бы плохо ни развивались события в прошлом, я впервые в жизни столкнулась с таким уровнем тревоги и переживаний. И я не знала, как этому противостоять.

«Это же здорово!» – воскликнула Лиа.

Что ж, такой реакции я ожидала меньше всего.

«Что это значит?» – спросила я.

«То, что ты достигла самой низшей точки, – отозвалась она. – Знаешь, Дженнифер, ты должна упасть на самое дно, чтобы найти в себе силы что-либо изменить. И вот это наконец случилось».

Я ничего не ответила. Была ли она права? Действительно ли я переживала нечто подобное?

«Тебе нужна помощь?» – спросила она.

«Да, – ответила я. – Нужна». Мне нужно было как-то выбраться из всего этого, и я не знала, как сделать это в одиночку. Мне нужно было найти силы, чтобы все изменить, но подобной силы не было во мне, и я пока не знала, где ее почерпнуть. И это пугало меня и сбивало с толку. Я чувствовала себя беспомощной и уязвимой.

Лиа помогла мне найти психотерапевта. И в течение всего периода, пока шла рекламная кампания песни On the Floor, очень скоро ставшей самым продаваемым синглом за всю мою карьеру, я проделывала грандиозную работу за сценой. Я обсуждала, анализировала, выполняла упражнения и все, что было необходимо, дабы разобраться в том, почему моя жизнь приняла такой оборот.

Обычно я схватываю все на лету, а осознавая, что перемены были просто необходимы, я очень быстро начала разбираться в моделях своего поведения. Одно из самых главных откровений заключалось в том, что мои проблемы во взаимоотношениях с Марком не были никак связаны с ним. Они не были связаны ни с кем другим, кроме меня. И проблем было немало. Во-первых, у меня был очень низкий уровень самоуважения, хотя всю жизнь я была уверена в обратном. Во-вторых, я усиленно работала над переосмыслением собственной целостности, что полностью перевернуло мое сознание, – но об этом мы поговорим чуть позже. И в-третьих, самым главным откровением того периода стало то, что я вообще никогда не понимала ценности собственной любви.