Настоящая ложь

– Моя мать верит в американскую мечту, – заявила Имоджен. – И хочет, чтобы я тоже верила. Ее старики родом из Беларуси. Они полностью купились на эту ерунду. Мол, здесь, в США, любой может достигнуть небывалых вершин. Неважно, с чего ты начал, но в один прекрасный день ты сможешь управлять страной, разбогатеть, обзавестись собственным особняком. Верно?

Этот разговор состоялся тем летом, на Мартас-Винъярде. Джул и Имми загорали на пляже Мошап, расположившись на большой хлопковой подстилке.

– Красивая мечта, – сказала Джул, закидывая в рот картофельные чипсы.

– Семья моего отца тоже на нее повелась, – продолжила Имми. – Его бабка с дедом приехали из Польши и поначалу жили в многоквартирном доме. Потом его отец сколотил небольшое состояние и приобрел магазин деликатесов[21]. Мой отец должен был подняться еще выше, первым в семье поступить в колледж, что он и сделал. Стал известным адвокатом. Родители безмерно им гордились. Для них все умещалось в простую схему: оставь позади бывшую родину и открой для себя новую жизнь. И если ты не сможешь осуществить американскую мечту, за тебя это сделают твои дети.

Джул любила слушать Имми. Она никогда не встречала кого-либо, кто бы говорил так свободно. Монологи Имми казались сбивчивыми и бессвязными, но вместе с тем в них слышались любопытные и глубокие мысли. Она даже не задумывалась, что может наговорить лишнего, как и не старалась оттачивать фразы. Просто выплескивала все, что хотела, как человек, который сам задается вопросами и отчаянно хочет, чтобы его выслушали.

– Земля возможностей, – сказала Джул, просто чтобы посмотреть, в какую сторону вырулит Имми в своем спиче.

– Это то, во что они верят, но я не думаю, что так оно и есть на самом деле, – ответила Имми. – Скажем, достаточно минут тридцать посмотреть местные новости, чтобы убедиться в том, насколько больше возможностей существует для белых. И для тех, кто говорит по-английски.

– И для тех, кто говорит с таким акцентом, как у тебя.

– Ты имеешь в виду, с акцентом Восточного побережья? – уточнила Имми. – Да, думаю, да. И еще для физически здоровых, не инвалидов. О, и, конечно же, для мужчин! Мужчины, мужчины, мужчины! Мужчины по-прежнему расхаживают по Соединенным Штатам, как по огромной кондитерской, где все торты предназначены только им. Тебе так не кажется?

– Я не позволяю им раскатывать губы на мой торт, – ответила Джул. – Черт возьми, это мой торт, и я съем его сама.

– Да. Ты бьешься за свой кусок пирога, – сказала Имми. – И получаешь шоколадный торт с шоколадной глазурью из пяти коржей. Но для меня главное не это – можешь называть меня глупой, но я не хочу никаких тортов. Я, может, вообще не голодна. Я просто пытаюсь быть собой. Существовать и наслаждаться тем, что меня окружает. Я знаю, что это роскошь, и мне, наверное, чертовски повезло обладать такой роскошью, но я пытаюсь ценить это, люди! Позвольте мне просто быть благодарной за то, что я здесь, валяюсь на этом пляже и не чувствую, что должна постоянно куда-то стремиться.

– Я думаю, что ты ошибаешься насчет американской мечты, – возразила Джул.

– Нет, не ошибаюсь. Почему ты так решила?

– Американская мечта требует действий, героических усилий.

– Ты серьезно?

– Американцы любят воевать, – сказала Джул. – Мы хотим менять законы или нарушать их. Нам нравятся вигиланты[22]. Мы без ума от них, верно? От всех этих супергероев, фильмов вроде «Заложницы»[23] и прочих авантюр. Мы все готовы ринуться на запад и оттяпать землю у тех, кому она принадлежала раньше. Линчевать так называемых плохих парней и бороться с системой. Вот что такое американская мечта.

– Скажи это моей маме, – фыркнула Имми. – «Здравствуйте! Имми хочет вырасти и стать мстителем, а не промышленным магнатом». Посмотрим, что из этого получится.

– Я поговорю с ней.

– Хорошо. Это очень поможет. – Имми усмехнулась и, перекатившись на пляжном одеяле, сняла солнцезащитные очки. – У нее совершенно бредовые идеи насчет меня. Скажем, в детстве мне совсем не помешало бы иметь парочку друзей – таких же приемных, чтобы я не чувствовала себя одинокой или какой-то ущербной, ну и все в таком роде, но тогда мама стояла на своем: Имми в порядке, она в этом не нуждается, мы такие же, как все другие семьи! Потом, пятьсот лет спустя, когда я уже училась в девятом классе, она прочитала статью в журнале про усыновленных детей и решила, что мне нужно подружиться с той девчонкой, Джоли, которая недавно поступила в Гринбрайар.

Джул вспомнила ее – она видела эту девушку из Американского театра балета на празднике по случаю дня рождения Имми.