Настоящая принцесса и Летучий Корабль

— Надо… Ой, — сказал вдруг Инго, выпрямился и уставился на стену. Лиза даже испугалась. — Всё сходится. И про лес с белыми листьями. Только вот не знаю, что там имелось в виду — то ли деревья замерзшие в Ажурии, то ли страницы в Библиотеке… И про беднягу Коракса ведь там было.

— Где — там?! — подозрительно спросила Лиза. Инго принялся шарить по карманам.

— Ах да, — вспомнил он, — из него же Филин кораблик сделал. Да я и так помню. Тот, кто гадает — да или нет, тот, кто не в силах найти ответ…

— Да уж, — подумав, сказала Лиза, дослушав стихотворение. — Там, между прочим, и про Костика есть.

— Что? А… Грустно все это, Лизка, — вздохнул Инго и снова чихнул.

— Будь здоров. Не грустно, а обидно. Обидно, когда человек бестолочь, — строго сказали Их Высочество. — Ну или дракон.

В коридоре послышался мягкий топоток кошачьих лапок и мерная поступь старшего Конрада.

* * *

К той минуте, когда «Гиппокампус» снова оказался у радингленского берега — будто никуда и не уплывал — никаких сил бояться у Лизы больше не осталось. Она сидела на тёплом мелком песочке, обхватив коленки, почёсывала за ухом Мурремурра и ждала. Конрад-старший нарочно распорядился выбрать тихий пляж подальше от дворца и от пристани, чтобы их не заметили. Теперь он — огромный, грузный, золотой — кружил над морем, покряхтывая и разминая крылья, а на корабле никакого движения не происходило. Вообще было очень тихо — только ветер шуршал в драконьих крыльях да волны с мерным шипением набегали на песок.

«Гиппокампус», не соизволив проскрипеть ни слова, очень тихо и очень медленно спустил шлюпку. Паруса его потихоньку наливались розовым отсветом восходящего солнца. И все равно даже с берега было видно, какой он сердитый.

Инго махнул рукой и сел на песок. И снова чихнул. Лиза некстати подумала, что надо бы его заставить температуру померить. Мурремурр тоже что-то подумал и пристроился к королю тёплым чёрным боком.

Филин даже не стал дожидаться, пока шлюпка ткнётся носом в берег. Он зловеще расшнуровывал кроссовки и на притихших на берегу хулиганов не глядел. Лиза втянула голову в плечи. Волшебник не спеша связал кроссовки шнурками, спрыгнул в мелкую прозрачную воду и стремительно пошёл прямо на Его Величество. Этого Лиза не выдержала, и спряталась за спину Инго. И вовремя: Филин молча вперил в него свирепый взгляд. Инго заслонился Книгой.

— Филин, простите меня, пожалуйста, — севшим голосом попросил он.

Филин мотнул головой.

— Паршивец, — с чувством выдохнул он. — Видишь эти седины?! Это всё ты! И твоя досточтимая Бабушка! Да я всю валерьянку на борту выпил!

«Ну всё, — ужаснулась Лиза. — Теперь-то главный разнос и будет. Сейчас все хором как набросятся. Ой, нет, ещё же Бабушка».

— Да уж, — протянул подоспевший Зильбер. — Воля ваша, а больше я с королевским семейством Радинглена дела иметь не стану.

Себе, знаете ли, дороже. Займусь поиском сокровищ — так, в конце концов, вернее… — Он обвёл суровым взором всю компанию, нахлобучил треуголку и захромал прочь по песку, напевая себе под нос:

Я был со своими грехами в ладу, когда бороздил моря,
Я был со своими грехами в ладу, когда бороздил моря,
Я был со своими грехами в ладу
У людей и Господа на виду.
Я слёзной мольбой не тревожил небес, когда бороздил моря…

— Эй, капитан! Я тоже! Я тоже с ними больше не вожусь! — разнесся над морем оскорблённый голосок «Гиппокампуса». — Ну их всех к барракудам в зубы! Пусть сами своих волшебников ищут! И крыльев ихних мне не надо! Пресс-папье, а?!!

Нахохленный Визирь, всё это время молчавший на плече у Зильбера, с тоской посмотрел на короля, потом на принцессу, потом понял, что обратно во дворец его точно не примут, и отчаянно закричал на все побережье: «Пиастры, пиастры!!!».

— Поздно, — горько сказал ему капитан. — Раньше надо было выступать, тварь бессмысленная. Ведь ты наверняка знал всё про шар, знал и молчал! Кто во дворце-то двенадцать лет наместником сидел? А? В суп тебя, и вся недолга!

— Пиастры!!! — испуганно разорялся Визирь.

— Радинглен, — пробасил Амальгамссен и расплылся в улыбке. — Коты! — он склонился над тёршимся о его ноги Мурремурром. Потом глянул в сторону далёкого дворца. — Ой, и часы мои на башне… Ходят… Почистить, небось, пора. — Мастер вспомнил про королеву Таль и втянул голову в могучие плечи.

Конрад-младший выбрался из шлюпки последним. Вид он имел вялый, глаза ото всех прятал и даже не поднял взгляда, когда старший дракон мягко опустился на песок и демонстративно прошёл мимо него, поздороваться с Филином.

Инго поднялся на ноги, отряхнул с джинсов песчинки и сухие волокна водорослей.

— Боюсь, Конрад, не быть тебе королевским драконом в обозримом будущем. — Тихо сказал он. — Подрасти сначала. Извини.

«Чего извиняться-то?» — удивилась Лиза, а Костя шумно вздохнул:

— Да я что?! Юлька вот… А вы на меня…