Настоящая принцесса и Наследство Колдуна

— Филин, — ответила Марго. — Он еще днем перекинулся птицей, а сейчас уже все разошлись спать, а он остался.

Лиза точно знала — Андрей Петрович терпеть не может лишний раз перекидываться птицей, особенно после заточения в заколдованной мутаборской клетке. Но раз для дела…

— Только ты, пожалуйста, его не трогай, хорошо? — предупредила Маргарита. — Я хотела посоветоваться, подождала, пока все разойдутся, а потом увидела, какой он нахохленный, и решила его не тревожить. Сама разберусь, то есть уже почти разобралась. Утро вечера мудренее. — Маргарита подняла с пола мокрый шарф и пошла к себе.

Лиза помедлила, пока Маргарита не скрылась из виду, и все-таки решила прокрасться в галерею и проведать Филина… ну, хоть издалека глянуть, как он там.

Через несколько минут она уже плелась обратно — поникшая и несчастная, застревая на каждой ступеньке. Ноги просто не желали идти, и все тут.

Перед глазами так и маячила темная галерея и нахохленная птица на спинке кресла, и рябые перышки на полу. Филины всегда роняют перья, когда им плохо — Лиза давно это уяснила. А еще волшебный слух подсказал ей, что Андрей Петрович превратился в птицу с большим облегчением. И не потому, что птицей легче не спать и караулить портрет, а потому, что мыслей в птичьей голове помещается меньше. Ему просто не хотелось думать о том, что будет дальше.

Глава 9, в которой дракон готовит бутерброды

Тяжелые драконьи вздохи Лиза и безо всякого волшебного слуха расслышала еще из-за поворота. Они эхом отдавались от каменных стен, перекрывая журчание подземного ручейка, который протекал перед входом в Сокровищницу. Он-то чего вздыхает, сердито подумала Лиза, ему бы мои заботы!

Дракончик томился от скуки — он лежал, положив чешуйчатую физиономию на вытянутые лапы, точно собака перед конурой. Кожистые веки были прикрыты. Вообще вид Костик имел скверный: черно-алая чешуя потускнела и облупилась, сложенные крылья коробились, как опавшие пожухлые листья. Наверно, это от линьки, решила Лиза. Как-никак, третий день мается, а кто сказал, что это легко и просто — шкуру менять, да еще впервые в жизни?

Между когтистых Костиных лап лежал маленький радиоприемник, который рядом с драконом казался не больше спичечного коробка, а также новогодний подарок Левы — та самая книга по криптозоологии. А вокруг дракона, с одного и с другого бока, притулились многочисленные корзинки со снедью — здоровенные, чтобы такие дотащить, наверняка понадобились усилия двух, а то и трех поварят. Дракон был обложен едой, как осетр зеленью на блюде (этот натюрморт Лиза неоднократно видывала на королевских пирах). Хищная пасть и чешуя только усугубляли впечатление. Впрочем, корзинки подле Кости выглядели более чем скромно. «Да какой он дракончик! — вдруг осознала Лиза. — Он драконище! Он за эти дни вырос чуть ли не вдвое! Наверно, драконы потому и линяют, что шкура становится мала…»

— Привет, твое высочество! — прогудел Костя и открыл рубиновые глазищи — каждый глаз размером со спасательный круг. Голос у него стал глубокий, что бронзовый колокол.

— Привет.

— Поесть принесла? — бесцеремонно поинтересовался звероящер.

— Я?! — тут же возмутилась Лиза. — Ты меня с прислугой не перепутал? И, кстати, у тебя еще провианта на целую армию!

— Да ладно тебе, Лизка, — смешался Костик. — Я не виноват, что у меня от линьки аппетит. Мету все подряд, остановиться не могу, надолго этих запасов не хватит. Правда, гномы еще обещали чего-нибудь подкинуть, у нас деловая договоренность: я им старую шкуру, они мне еду.

Он запустил в одну из корзин черный коготь, ловким движением вытащил оттуда окорок, каравай хлеба, голову сыра и пучок какой-то зелени. Потом пригласил:

— Садись, угощайся, — и принялся самым кончиком когтя тонко пластать сыр, мясо и хлеб.

Лиза и моргнуть не успела, как у дракончика получился многоэтажный бутерброд — примерно Лизе по пояс. Лиза из вежливости взяла сверху горбушку и ломтик сыра, а остальное Костик единым махом отправил в пасть и с аппетитом захрустел.

Да, поняла Лиза, при таком темпе только успевай подтаскивать. Надо будет сказать на кухне, чтобы еще прислали.

— Мым мэа? — промычало дугокрылое огнедышащее сквозь непрожеванный бутерброд. — М-м-м?

Лиза недоуменно подняла брови. Такое даже волшебным слухом не расшифруешь.

Костя сглотнул остатки.

— Как дела, спрашиваю. Садись, чего стоишь.

Лиза присела на ближайший камень. В пещере было прохладно, но от дракона шло сухое металлическое тепло — как у гномов в кузнице.

— Да так себе, — вяло ответила она. — Вот, вспомнила. Амальгамссен с твоим фотоаппаратом возился-возился, но тот все равно даже словесные описания картины не дает. Андрей Петрович там третьи сутки дежурит.

— А чего еще интересного? — В сиплом драконьем голосе послышалась некая робость.

Лиза ощутила знакомую злость, не смогла сдержаться и напустилась на звероящера: