Настоящая работа для смелых мужчин

Мы продолжали лежать на траве, болтая о том о сем, как вдруг заметили тяжелую, темную, грозовую тучу, надвигающуюся на остров. Возникла она неожиданно, посреди ясного, безоблачного неба. Туча была страшной, внутри нее все клокотало, клубилось, небо озарялось вспышками молний. Казалось, сказочные, мифические чудовища вели жестокую, безжалостную борьбу, пожирая друг друга и порождая новых, еще более страшных чудищ. Николай Иванович высунулся из окна СКП.

— Срочно заруливать всем на стоянку, крепить самолеты! — крикнул он.

Легкие самолеты обязательно должны крепиться во время непогоды к земле, иначе ветер может их запросто перевернуть. В землю ввинчиваются штопоры, к которым крепко привязывают самолет в двух или трех точках. Есть даже такой старый авиационный анекдот на эту тему:

Сидят в кабаке пилот и техник, и усиленно охмуряют симпатичную соседку, пилот говорит: «Вот кручу я штопор!». Изрядно подвыпивший техник, кивнув, продолжает: «А земля то мерзлая, а я кручу, кручу…».

— Эх! Ваську зря не послушали, предупреждал он нас, — сказал я, — коты, они нутром беду чуют!

Мы еле успели закрепить самолеты до начала грозы. Тяжелая, темная туча накрыла остров, наступила тьма. Поднялся ветер, он дико ревел в проводах антенн, гнул и ломал деревья, выл в плоскостях самолетов, стараясь оторвать их от земли и унести с собой в черную, клубящуюся темноту. Самолеты подпрыгивали, покачивались и дрожали под напором взбесившегося ветра. Дождь барабанил по крыльям, по остеклению кабины; и свист ветра, и шум дождя сливались в один сплошной рев, сквозь который доносились тяжелые раскаты грома.

Мы старались связаться с Жан Полем, и сообщить ему о грозе, чтоб он немедленно вернулся на метеостанцию, но связи не было. И тут я увидел ЭТО. Такого я раньше нигде, никогда не видел. Это была застывшая молния. Молния неподвижно повисла между небом и океаном, несколько секунд она висела, разрывая своим светом окутавшую остров тьму, потом, рассыпавшись на мелкие куски, медленно сползла в черные волны.

— Видел? — крикнул я Рудольфу.

— Что это было? — спросил он.

— Не знаю.

Молнию видели все. Все, кроме радиста, который пытался по коротковолновой рации связаться с метеостанцией, чтоб передать Жан Полю информацию о грозе, если у них еще была связь с самолетом.

Метеостанция не отвечала. Кроме треска разрядов грозы в эфире ничего не было слышно. И вдруг мы услышали слабый, далекий голос: «Я Альтаир, я Альтаир, с нами все в порядке, все живы, мы находимся в долине, но в другом…», грозовой разряд оборвал следующую фразу, больше сообщение не повторялось. «Альтаир» — это был позывной профессора Мальцева. Гроза кончилась так же внезапно, как и началась, небо вновь сияло голубизной, ярко светило солнце, парила умытая дождем земля, где-то в вышине пели птицы.

Короткие волны, несмотря на то, что они распространяются по прямой, могут, многократно отражаясь от ионосферы и от земной поверхности, достигнуть любой точки планеты. Всё зависит от условий прохождения радиоволн. Видимо, гроза создала необходимые условия, и мы получили эту радиограмму. Теперь мы точно знали, что все члены экспедиции живы, но что означала фраза «в другом…»? В другом измерении, в другом пространстве, в другом мире? Оставалось только гадать.

Руководитель полетов продолжал вызывать на связь Жан Поля. Жан Поль молчал. Прошло уже сорок минут после того, как он должен был приземлиться.

— Все, сказал Николай Иванович, — вызывать бесполезно, у него уже кончилось горючее.

Фраза прозвучала как удар хлыста. Кончилось горючее. Значит все, ждать больше нечего. Еще оставалась надежда на то, что он приземлился где-то на площадке в горах. Если нет, то самолет упал в океан.

— Надо организовать поиски, — сказал Николай Иванович, — готовьте Ан-2 и Як-12, будем искать над морем и в горах.

— Если упал в воду, то вряд ли что-то увидим, — возразил я.

— А если он сел на воду, и успел выбраться из самолета? На всякий случай просмотрим всё на его маршруте.

Пока готовили машины к полету, рассматривая карту, составляли план поисков, прошло еще полчаса. И вдруг мы услышали в небе звук мотора, это был мотор Як-12-го. Вскоре показался и сам самолет. Несомненно, это был Жан Поль, он запросил разрешение на посадку. Его спокойный, ровный голос звучал в динамике, выведенном в наружу, внутри СКП никого не было. Все стояли в оцепенении и заворожено смотрели на самолет.

— Да, ответьте же, кто-нибудь! — крикнул Николай Иванович. Все бросились на командный пункт. Посадку разрешили. Когда Жан Поль зарулил на стоянку, его окружила толпа, и все стали наперебой расспрашивать, что случилось. Обалдевший Жан Поль ничего не понимал.

— Да, ничего со мной не случилось! Все как обычно, — отвечал он нам.

— Ты грозу видел, где она тебя застала?

— Не видел я никакой грозы! Погода отличная, все нормально, что вы пристали!

— Где ты был три часа двадцать минут? У тебя уже давно должно было горючее кончиться!