Настоящая работа для смелых мужчин

Владимир демонстрировал следующее: он листал книгу, не останавливаясь ни на одной странице, а лишь скользя взглядом по ним. Он не мог передать содержание книги, потому, что он ее не читал, он просто считывал информацию, но даже по прошествии долгого времени, он мог процитировать любую фразу, на любой из страниц.

Семенов пришел к выводу, что сам мозг имеет лишь оперативную память, которая, хоть и превосходит во много раз оперативную память компьютера, но все же ограничена, а основная, долговременная память, находится вне мозга, в информационном поле планеты, которое является частью информационного поля вселенной. Мозг содержит коды доступа к этим участкам памяти. Эти коды не являются набором цифр, как в компьютере, а представляют собой ассоциативные образы, которые трансформируются с течением времени.

Например, вы были в Париже, посещали Лувр, восторгались картинами великих мастеров, вы с восхищением рассказывали об этих шедеврах своим знакомым, друзьям, образы эти еще ярки и свежи. Но проходит время, образы тускнеют и стираются из памяти, вы помните, что были в Лувре и видели картины великих мастеров, но уже не можете вспомнить детали этих картин. Проходит пять, десять лет, и вы помните лишь то, что когда-то были в Париже. Но вот, случайно услышав французскую мелодию, уловив еле ощутимый запах, услышав знакомое имя, вы вновь погружаетесь в атмосферу давно ушедших лет, и картина великого Леонардо Да Винчи встает перед вашими глазами, так, как будто вы видели ее только вчера. Это ваш мозг, использовав ассоциативные коды, извлек из внешнего информационного поля, казалось бы, давно забытый образ.

Коллеги скептически относились к исследованиям Семенова, считая их бредом воспаленного воображения, и всячески препятствовали представлению его работ на серьезных научных конференциях. Но однажды, ему все-таки удалось выступить с докладом. Он пытался убедить ученую братию в том, что при непосредственном способе мышления возможна передача информации от мозга к мозгу, без каких бы то ни было технических средств. Он рисовал графики, диаграммы, оперировал с напряженностью электромагнитных полей, излучаемых мозгом, рассуждал о частотах и кодах, позволяющих определить адресата, и тому подобное. В общем, доклад получился на хорошем научном уровне, но оппоненты разбили его в пух и прах, сказав, что данная тема хороша только для научной фантастики, но никак не для науки.

Тогда он решил показать на практике результаты своих исследований. Он заставлял всех присутствующих на конференции вставать и садиться в течение нескольких минут. Люди выполняли его команды, не понимая, что происходит, они вставали и садились, и снова вставали, и снова садились, но ничего поделать с собой не могли. Решив, что он достаточно поиздевался над аудиторией, Владимир прекратил свой эксперимент, и стал его комментировать. Он сказал, что мозг, который постоянно занят кодированием мыслей, то есть мыслит на словарном уровне, не способен отличить свой управляющий сигнал от постороннего, если посторонний сигнал послан на уровне непосредственного мышления. Таким образом, заключил он, и происходят все процессы кодирования, зомбирования и прочие способы влияния на людей, вызывающих эффект массового психоза.

Результат эксперимента был ошеломляющий, но совершенно не тот, какого он ожидал. Его сначала отстранили от преподавания, а после и вообще выгнали из университета под предлогом сокращения штатов.

После этого к нему с соответствующим предложением обратились сотрудники органов государственной безопасности, но Семенов отказал им, сославшись на то, что есть много других, которые проделывают все это лучше него. «Я могу все, — сказал им Владимир, — все то, что делают другие, я могу и то, что может Кашпировский, но я не могу, как он, работать через телевидение с миллионами зрителей, в этом плане он гораздо сильнее меня, да и многие остальные экстрасенсы и колдуны сильнее меня. Разница в том, что они никогда вам не объяснят, как они это делают, они этого не знают, а я знаю. Вам же нужен результат, а не объяснение, вот и обращайтесь к ним».

Влача жалкое существование на пособие по безработице, он продолжал свои исследования. Когда он остался без работы, жена долго уговаривала его открыть частную практику и зарабатывать хорошие деньги, как делают это другие, одаренные неординарными способностями, но он отказался, заявив, что не желает заниматься шарлатанством и профанацией науки. Тогда жена, обозвав его придурком и старым идиотом, собрала вещи и ушла.

Кто знает, как бы сложилась его судьба, если бы не предложение профессора Мальцева поработать над изучением аномальных явлений.

Профессор Мальцев, о котором я уже много слышал от ребят, произвел на меня весьма приятное впечатление. Человек среднего роста, седой, лысеющий, он был полон энергии и оптимизма. Говорил тихо, спокойно, но очень убедительно.

— Каким образом вы оказались здесь? — спросил профессор.

— Мы получили вашу радиограмму, — ответил Николай Иванович, — получили, и отправились на поиски.