Настоящая работа смелых мужчин

— Не все так просто, как Вам кажется. Во-первых, с человеком, получившим душевную травму, легче работать, он более податлив, воля его частично сломлена. Во-вторых, здесь готовят специалистов, которые должны действовать в экстремальных ситуациях. Для этого нужно подавить страх, сделать это можно на генетическом уровне. Полностью подавить страх нельзя, ибо страх обеспечивает гомеостазис, страх — это основа инстинкта самосохранения. Нужно подавить панический страх, который парализует волю и не дает возможности принять правильное решение в критической ситуации. Это решается на генетическом уровне. И, в-третьих, генная инженерия позволяет выделить ген, который отвечает за профессионализм, и таким образом передать склонность к данной специальности по наследству.

— Профессор, — сказал я, — Вы должны рассказать всему миру о том, что здесь происходит, обо всем том, что Вы знаете!

— Нет, молодые люди, я уже давно ничего никому не должен. Я ведь не человек, понимаете, не человек. Просто существо, лишенное человеческих качеств. Да, и ничего я, по сути дела, не знаю. У меня нет фактов. Это все лишь результат моих логических умозаключений. А может быть, все совершенно не так, и это только бред моей больной фантазии.

— Но ведь, о работах секретной лаборатории гестапо Вы все знаете! — сказал доктор. — Вы должны все рассказать. Мы не должны допустить, чтобы человечество постигла новая катастрофа!

— Я уже говорил вам, что никому, ничего не должен. А потом, учтите, все, абсолютно все в этом мире развивается по программе. Если мир не должен пойти по пути, намеченному Гитлером, то он и не пойдет по нему, а если должен, то ни я, ни вы, и никто другой, не смогут изменить мир. Еще раз повторяю вам, что я не человек. У меня нет ни желаний, ни стремлений, ни чувства долга перед кем-либо, у меня вообще ничего нет. Я просто сижу целыми днями на этой скамейке, и вспоминаю прошлую жизнь. Но воспоминания эти не доставляют мне ни радости, ни печали, ни боли, ни страдания, и не вызывают никаких желаний.

Если у вас есть силы и желание бороться — боритесь, делайте то, что считаете нужным. По крайней мере, у вас будет какая-то видимость смысла вашей жизни. Хотя, в принципе, никакого смысла в жизни каждого из нас нет.

— Если бы мы знали, как и что можно сделать! — сказал доктор Архангельский, — из этого города нет выхода, мы находимся во власти доктора Вагнера. Нет выхода из города, нет выхода из сложившейся ситуации!

— Из любой ситуации есть выход. Попытайтесь его найти. Возможно, у вас что-то и получится.

— Тогда, до свидания, профессор, мы, попробуем что-то сделать.

Мы шли с доктором Архангельским старым парком, по опавшей осенней листве и рассуждали о том, что можно предпринять в данной ситуации.

— Послушай, Сережа, — сказал доктор, — нужно сделать две вещи: добыть документы, изобличающие деятельность доктора Вагнера, и выбраться отсюда незаметным образом. Как это сделать, я пока не знаю. Но я попробую исследовать окрестности этого города. Ведь существует же общение с внешним миром, люди как-то попадают сюда, и как-то отсюда выходят. Завозят продовольствие и медикаменты. Нужно постараться найти то место, где находится канал выхода и входа, и определить режим его работы, пропускную систему. Ведь не сам же доктор открывает и закрывает его.

— Но ведь он же Вам говорил…

— Да, мало ли что он говорил! Ты где-нибудь видел руководителя предприятия, который стоит на воротах вместо охранника? Не его это работа, должны быть какие-то службы, который организуют пропускной режим. А ты попытайся установить контакты с людьми. Не может же быть, чтобы этот город состоял из одних призраков. Раз здесь готовят специалистов для работы в экстремальных ситуациях, должны быть афганцы или другие, кто прошел горячие точки, профессиональные бойцы, разведчики. Нужно с ними установить контакт. Ты должен оставаться на легальном положении, заниматься своими тренировками, а искать нужных людей в свободное время. А я не связан никакими обязанностями, и могу вести поиск на свой страх и риск.

На некоторое время мы расстались с доктором, он занялся поисками возможных путей выхода, а я продолжал свои занятия, определенные программой, а в свободное время посещал кафе и рестораны — единственные места, где собирались люди. Я вглядывался в их лица, пытаясь разглядеть хоть искру мысли, найти тех, с кем можно было бы говорить. Продолжалось это изо дня в день, но пока никого подходящего для разговора я не встретил. Каждый день я проходил мимо старика и здоровался с ним, он молча кивал в ответ. Но однажды он окликнул меня:

— Подойди сюда, Сережа, — тихо сказал он. Я подошел.

— Я видел доктора Архангельского, он сказал, чтобы ты ни под каким видом не возвращался в свой номер. На тренировки и процедуры больше не ходи. Продолжай поиски, но очень осторожно. Вы ввязались в серьезную игру, и по-видимому, вам обоим грозит смертельная опасность. Доктор сказал, что сам найдет тебя.

Поиски выхода