Настоящая Спарта. Без домыслов и наветов

Исчезновение принятых на военную службу илотов было истолковано некоторыми античными историками как убийство. Надуманность этой версии очевидна, поскольку илоты традиционно участвовали в войне спартанцев в качестве поваров, строителей, санитаров – выполняли всю сопутствующую войне работу, не связанную с участием в сражениях. Зачастую илоты использовались как легковооруженная пехота, а в сложных для Спарты в условиях из илотов набирали пополнения тяжеловооруженной пехоты – гоплитов.

«Исчезновение» призванных на службу илотов состоялось только потому, что теперь они стали полноправными спартанцами. А кто не захотел воевать – бежали к врагу. Выдумка об убийстве илотов была, вероятно, пропагандистской акцией афинян, пугавших население Мессении коварством спартанцев. Фукидид для роли пропагандиста подходил как никто другой: он был изгнан из Фракии за нерасторопность в организации сопротивления спартанскому отряду Брасида, а потом был видным афинским политиком. Его рассказ не вяжется с тем, что отряд того же Брасида был набран исключительно из илотов и состоял из 700 воинов. После возвращения из похода все они получили свободу и земли для поселения в Лепрее. В дальнейшем Спарта широко использовала в войне илотов и тех из них, кто уже получил свободу. Численность освобожденных илотов в Пелопонесской войне оценивается в две тысячи, а после войны их число возросло как минимум до трех тысяч.

Об истинном положении илотов говорит событие III века до н. э. Царь Клеомен III предложил богатым илотам покупать себе свободу за огромную сумму – пять мин (примерно 2 кг. серебра). На призыв откликнулось шесть тысяч человек. Можно представить себе достаток илотов, учитывая возникшее имущественное расслоение между ними, а также зафиксировать тот факт, что спартанцы не мешали илотам богатеть, требуя от них лишь определенную часть урожая – подобие арендной платы за пользование землей или подобие налога. Нельзя забывать также, что тысячи илотов были «домашними рабами» или хозяйствовали при войске, существуя при этом относительно сытно и свободно рядом со спартиатами.

Кровожадный обычай, приписанный спартанцам – убийство младенцев, рожденных слабыми или уродливыми. Их, якобы, сбрасывали со скалы. Возможно, такой обычай существовал в глубокой древности, когда выхаживать и кормить инвалидов не было никакой возможности. Свидетельства Плутарха о том, что этот обычай распространен в Спарте, при тщательном изучении оказались лишь предположением, отнесенным к очень давним временам. Плутарх рассказывает о хромом царе Спарты Агесилае, который в детстве почему-то не был сброшен в попасть.

Достоверным является свидетельство об общегреческой традиции подкидышей, которая практиковалась также и в Спарте. Впечатляющих историков и интерпретаторов сцен со сбрасыванием детей со скалы у спартанцев надежно никто не зафиксировал.

Легенды о том, что в Спарте умерщвляли младенцев, родившихся с явными признаками болезни, не выдерживает критики. Распространителем этого заблуждения считают Плутарха. Но в «Древних обычаях спартанцев», приписанных перу Плутарха, по этому поводу нет ни слова. Что может свидетельствовать либо о том, что данный текст написан не Плутархом, либо о том, что при подготовке «объективки» он предпочел не вносить в нее сомнительные домыслы.

Так или иначе, современные исследователи не обнаружили никаких следов детских трупов в ущелье, где, якобы, спартанцы осуществляли этот жестокий ритуал, сбрасывая детей со скалы. Исследованные в течение пяти лет останки из ущелья показали, что возраст погибших здесь – от 18 до 35 лет. Кости датируются VI–V вв. до н. э. и принадлежат 46 мужчинам. Скорее всего, это были преступники или изменники.

Великолепное изобретение спартанцев – железные деньги, которые невозможно было превращать в сокровища или менять на иностранную монету. Иностранец в Спарте, каким бы капиталом он ни обладал, не мог ничего купить – ни товар, ни благосклонность властителей. Деньги в виде металлических прутков весом по 625 грамм, которые по своим свойствам не годились для перековки и переплавки, невозможно было спрятать или накопить. За накопление золота и серебра полагалась смертная казнь. Спартанцы также установили «драконовский» обменный курс серебра к железу – 1 к 1200. Соответственно, крупные сделки могли быть только публичными, поскольку деньги пришлось бы возить подводами. А в этом случае пришлось бы объясниться, откуда они взялись. Такими деньгами невозможно было брать взятки. Теряется также смысл воровства и грабежа – много денег невозможно ни сохранить, ни унести. «Прозрачность» финансовой системы и ее обособленность от внешнего мира избавили Спарту также от коррупции и мздоимства.