Настоящее Имя. Беседы о "Джапджи-сахиб" гуру Нанака

Где же та дверь? В каких чертогах Ты сидишь
и смотришь на Свое творение?
Бессчетные песни звучат, и бессчетные музыканты играют,
певцы поют на бесконечное множество ладов.
Ветер, вода и огонь поют Тебе славу,
и Бог смерти поет у Твоих дверей.
Читрагупта, Шива, Брахма и Дэви — все поют Тебе славу.
Индра на своем троне, и все божества,
Святые в медитации, и просветленные, достигшие самадхи,
Аскеты и целомудренные женщины, мирные поселяне и воины,
Пандиты, риши, и их Веды, что живут в веках,
Прекрасные райские девы, и рыбы, что обитают в глубинах,
Четырнадцать драгоценных камней, которые Ты сотворил,
и шестьдесят восемь святых мест,
герои и великие воины,
и все живое в четырех царствах, поддерживаемых Тобой,
Все континенты, все сферы, вся вселенная,
И те, милостью Твоей погруженные в Тебя,
Блаженные преданные,
все возносят Тебе хвалу!
И сколько их еще, мне неведомо.
Он, только Он — истинный владыка. Он — Истина, Сатнам.
Он есть и пребудет всегда. Пусть все исчезнет,
его реальность никуда не денется.
Он создал Майю — бесконечное разнообразие
предметов, чувств и расположений.
Он создает все, и наблюдает за всем,
И Он придает всему величие.
Он делает то, что нравится Ему.
Никто не может помешать Его промыслу.
Нанак так говорит: Он — Царь Царей. Пребудьте в Его воле.

Есть такая суфийская история:

Однажды один царь разгневался на своего первого министра и повелел заточить его в высокую башню, из которой невозможно было сбежать; прыжок из окна означал бы неминуемую смерть. Но по пути в башню (царь об этом не узнал) министр успел шепнуть что-то на ушко своей жене. В первую же ночь она пришла и посадила на стену башни самого обыкновенного таракана. На усики она капнула ему чуть-чуть меда, и таракан пополз вверх, на запах, в поисках меда. Он был обвязан тонкой шелковинкой. Медленно-медленно таракан взобрался на три сотни футов над землей, где его уже поджидал первый министр. Он ухватился за шелковинку, потянул ее к себе, — а к кончику шелковинки жена министра привязала нитку, к нитке — шнурок, а к шнурку — крепкую веревку. Веревка, наконец, оказалась у министра в руках, и с ее помощью он смог спуститься.

В притче говорится, что министр не только сумел спастись из башни, но и нашел средство спастись из предельного плена жизни. Если в руки попадает тончайшая шелковинка, уже не составит никакого труда достичь освобождения. По самой слабенькой ниточке можно взобраться к прекрасному, но ниточка должна попасть вам в руки. Если вы увидели хотя бы луч света, вы можете придти к солнцу.

Все религии, все духовные учителя приходят к Богу, цепляясь за ту или другую ниточку. Ниточек много, и привязывать их можно не только к тараканам, но и к другим насекомым. Вовсе не обязательно смазывать им усики именно медом; сгодится что угодно, что заставит насекомое ползти к узнику. Ниточка становится мостом.

Ниточка, за которую ухватился Нанак, предельно ясная, но мы слепы и глухи, и не слышим его.