Настоящее Имя. Беседы о "Джапджи-сахиб" гуру Нанака

О, йог, прими же позу удовлетворения и скромности.
Возьми суму дорожную величия и славы,
Воспользуйся священным пеплом медитации.
Пусть будет смерть тебе подушкой; тело свое сделай целомудренной девой.
Послужит пусть тебе твой опыт для освобожденья,
А первым принципом своим считай единство всех вещей.
Свой разум покорить — значит завоевать весь мир.
И если должно поклониться, кланяйся Ему.
Он — первый среди сущих, Он чист, Он без начета, без конца.
Он — звук без источника.
Сквозь времена Он неизменен.
Пусть будет наслажденьем твоим знание, а кладовой — сострадание.
Во всем живом ты посели ракушку с вечной музыкой.
Лишь Он один — владыка, в ком все сущее сплелось,
А поиски потусторонних сил есть путь неверный.
Над всем главенствует закон единства и разъединенья,
Судьба предпишет нам наследство справедливо.
И если должно поклониться, кланяйся Ему.
Он — первый среди сущих, он чист, он без начала, без конца.
Он — звук несотворенный.
Сквозь времена Он неизменен.

Постарайтесь понять глубинный смысл каждого слова из этих прекрасных строк:

О, йог, прими же позу удовлетворения и скромности.
Возьми суму дорожную величия и славы,
Воспользуйся священным пеплом медитации.

Разум человеческий совершает вновь и вновь несколько присущих ему от рождения ошибок; так было всегда, и так будет всегда. В любой из религий в поисках Бога человеку предстоит испробовать не один способ, пройти не одну дорогу, многое испытать.

Первоосновы любой религии сопровождаются вспомогательными символами и указателями. Но постепенно основы эти отступают в нашем сознании все дальше и дальше, пока религия не становится просто традицией, а символы — безжизненными. Они теряют свою действенность, а с нею и смысл. И волокут люди религию за собой, словно бездыханное тело, с мертвыми символами. Религия превращается в долг, который нужно выполнять, словно некую общественную повинность.

Предположим, я посвящу вас в саньясины, и вы облачитесь в оранжевые одежды. Уже через несколько дней пропадет значение этих оранжевых одежд. И по мере том, как вы будете отдаляться от меня, одежды ваши будут все более превращаться в простой внешний символ. Выкрасить свое одеяние в оранжевый цвет — еще не значит изменить свою душу. Оранжевые одежды — лишь напоминание о том, что теперь пришло время окрасить и душу.

Кто-то, опасаясь забыть о чем-либо в течение дня, может, например, завязать узелок на носовом платке, и узелок послужит ему напоминанием. Сам по себе узел для этого человека не имеет никакого значения. Однако, будучи очень занят весь день, он будет вспоминать о том, что ему нужно что-то купить, каждый раз, когда платок попадется ему в руку. Теперь представим, что его сын заметил, что отец часто выходит из дому, повязав на платке узелок. Сын озадачен — наверняка это что-то значит! И вот, уже сам собираясь на рынок, он завязывает узел на своем платке — но он не имеет и малейшего понятия о том, что значит этот узел. Завязанный узел уже не имеет никакого отношения к напоминанию, а становится бесполезной привычкой: сын видел, что делает его отец, и просто повторяет за ним. Так это может превратиться в традицию на долгие года.

По прошествии времен, завязывание узла перед выходом из дому может стать священным обычаем. Кто будет соблюдать его — про тех скажут: "Они чтут предков своих", тех же, кто не будет, назовут бунтарями, неверующими. Но ни тот, кто завязывает унты, ни тот, кто не делает этого, не смогут объяснить, для чего нужны эти узлы.

Подобная путаница естественным образом возникает во всех религиях. Разум ухватывает мелкие, поверхностные вещи, глубокие же и сложные забывает. Разум не обладает глубиной — поэтому и не может постичь то, что покоится в глубине.