Настоящее Имя. Беседы о "Джапджи-сахиб" гуру Нанака

Один из бхикшу Будды по имени Пуран обрел знание и достиг состояния Будды. Будда сказал ему: "Иди же в мир и дай другим то, что я дал тебе. Многие фонари еще не зажглись — иди и зажги их. Тебе нет больше нужды оставаться со мной. Ты достиг высшего знания".

Пуран склонил голову, сложил ладони и попросил: "Позволь мне пойти в деревню Сукха, что в Бихаре".

Ответил Будда: "Тебе лучше было бы не ходить туда, люди там грубы и бессердечны. Они станут оскорблять и бранить тебя".

Пуран возразил: "Но, учитель, разве не должен доктор идти туда, где болеют? Пожалуйста, разреши мне пойти туда. Я нужен этим людям".

Будда сказал: "Прежде чем идти, ответь мне на три вопроса. Если они оскорбят и обидят тебя, что ты подумаешь?"

Пуран ответил: "Я пойму, какие они добрые люди! Они всего лишь оскорбляют меня, но они не бьют меня. Они могли бы побить меня, если б только захотели".

Сказал Будда: "А если они вдобавок побьют тебя? Если они встретят тебя градом камней?"

Пуран ответил: "Я бы все равно думал об их доброте — ведь они всего лишь побили меня, но не убили. Они же могли и убить меня."

"А если, — опять спросил Будда, — они убьют тебя? Что ты почувствуешь перед смертью?"

"Я бы то же подумал: насколько они добры, ведь они освободили меня от этой жизни, в которой я столько раз заходил в тупик и столько раз ошибался", — был ответ Пурана.

На это сказал Будда: "Иди же, Пуран. Ты поистине совершенный бхикшу. Можешь идти, куда пожелаешь."

Только при абсолютном смирении человек может считаться настоящим бхикшу. Но к тому времени, как стал известен Нанак, бхикшу Горакхнатха превратились в кошмар. Они приходили к дверям дома и, вместо того, чтобы спокойно стоять, начинали ходить туда и обратно, потрясая своими посохами и бряцая ритуальными щипцами. Это всегда так пугало людей, что они тут же подавали. Видя их пронизывающий и гневный взгляд, люди начинали опасаться, что если им не подать, они могут применить силу.

Таким образом, люди подавали милостыню йогам Натх-Сампрадаи из страха — ведь иначе они навлекли бы на себя неминуемое проклятие. Таким искаженным было положение вещей, когда появился Нанак. Йоги Натх-Сампрадаи никогда никого не благословляли. Ничего не происходило после подачи милостыни; скорее вы должны были быть благодарны им за то, что они приняли ваше подаяние. Они считали это своим правом.

Кроме того, Горакх наставлял своих последователей благословлять тот дом, к дверям которого они приходили за милостыней; а то, подавали им или нет, не могло служить мерилом. Но со временем все пришло в полный беспорядок. Позы сохранились, а вот смысл, скрывавшийся в них, — нет. И в наше время есть такие йоги. Некоторые натха-йоги простаивали неподвижно по десять лет. Когда-то эта поза имела свое значение. Если выпрямиться и стоять, практикуя вспоминание, то сознание тоже воспрянет; если тело находится в абсолютном покое, то и сознание успокаивается и застывает; однако без вспоминания тело остается недвижным, но разум будет продолжать свой бег, пока не минует тысячу миров. Мысли и видения не пропадут. Позы есть помощь, но не самоцель.

К появлению Нанака позы пришли к вырождению, и все религиозные течения подверглись уродливой деформации. Вот почему Нанак говорит:

О, йог, прими же позу удовлетворения и скромности.
Возьми суму дорожную величия и славы.