Настоящее Имя. Беседы о "Джапджи-сахиб" гуру Нанака

Потерять состояние свидетеля можно по двум причинам: став тем кто получает наслаждение, или тем, кто делает. В тот миг, когда вы произнесете: "Я совершил это", свидетель будет утрачен, и яд самонадеянности начнет свое черное дело. Вы станете уже другим человеком.

Однажды я спросил муллу Насреддина: "Мулла, я каждый день вижу, как твой слуга, относя тебе в комнату вино, ставит на поднос два стакана. Но ведь ты всегда один — для кого же предназначен второй стакан?"

Насреддин ответил: "Выпив стакан вина, я меняюсь. Я становлюсь совершенно другим человеком. Так не думаешь ли ты, что проявить гостеприимство к этому другому человеку — мой долг?"

В состоянии опьянения вы превращаетесь в другого человека; остаться прежним невозможно. Пребывание в состоянии опьянения — единственное различие между саньясином и мирянином, ибо что может пьянить сильнее, чем зелье под названием "эго"?

Все прочие дурманы через какое-то время проходят, а воздействие "эго" продолжается от рождения к рождению. Вы изо всех сил пытаетесь избавиться от него — но оно опять встает прямо перед вами. Вы пытаетесь убежать от него — но оно преследует вас, словно тень. Вы придумываете тысячи уловок — но оно по-прежнему ходит за вами по пятам. Вы прибегаете к смирению — а оно продолжает суетиться внутри вас.

"Эго" — коварнейший из дурманов. Состояние свидетеля есть пробуждение, в то время как "эго" означает, что вы спите. Как только вы начинаете делать то, чего требует ваше желание, как только начинаете наслаждаться этим, вы погружаетесь в сон, и вас охватывает оцепенение. Превратившись в свидетеля, вы начинаете пробуждаться, и сознание возвращается к вам.

Как только проснется сознание, множество исчезнет, и останется только троица: то, что вы осознаете; тот, кто осознает; и взаимосвязь между первыми двумя. Индусы называют это трипути. Тот, кто постиг трипути, и есть саньясин; он с головой уходит в свои религиозные практики. Чем дольше вы остаетесь с этой троицей, тем меньше блуждаете во множествах, пока не наступает такой момент, когда множество попросту более не образуется, а есть лишь только три вещи; и тогда вы всегда будете в состоянии свидетеля. Вы вдруг поймете, что троица исчезла, а разум успокоился. Вам откроется, что наблюдатель, наблюдаемое и взаимосвязь между ними — все это единое целое.

Именно поэтому повторяет Кришнамурти: "И наблюдатель есть наблюдаемое".[21]

Однако это высшая стадия. Сначала же, посредством длительной практики, перекрываются все пути образования множественности, мир перестает существовать, и остается только троица. Затем вы постепенно начинаете осознавать, что эта троица — единое целое. Зная это, вы понимаете, что тот, кто видит, и то, что он видит — одно целое. Потом пропадает и связь между ними, ибо взаимоотношения между наблюдателем и тем, за чем он наблюдает, возможны только в том случае, если они существуют по отдельности. Но когда остается только одно, никаких взаимосвязей быть не может. Поэтому промежуточная связь уничтожается.

Это похоже на путешествие — путешествие в обратную сторону, в сторону единого целого. Вы становитесь Богом. Когда вы растворялись во множествах, вы были миром. Тримурти находится между ними. Вот о чем говорит Нанак в этих сутрах.

Искусно Майя трех учеников на свет явила:
Создатель Брахма, хранитель Вишну и разрушитель Шива ими были.
Бог направляет их Своим желаньем и Своею волей.

Нисхождение происходит от одного к трем и от трех к множеству; но сколь далеко вы бы ни были от Единственного, вам не дано преступить Его законы, Его волю. Неважно, на сколь мелкие части вы разобьетесь, насколько растворитесь во множестве — Он внутри вас. Если Его нет в вас, то и вас быть не может. Блуждая, можно уйти очень далеко. Можно заблудиться, но нельзя зайти так далеко, чтобы невозможно было вернуться; роковой черты, за ко горой нет пути назад, не существует.

Поэтому нет людей, которых нельзя было бы спасти. Даже если человек пал в самые дальние глубины греха, он не безнадежен. Говоря словами религиозного знания, нет болезни, которую нельзя было бы вылечить, от которой не нашлось бы средства. Излечить можно все духовные недуги. Вы не можете уйти так далеко, чтобы не суметь вернуться.

Куда бы вы ни пошли — везде Он. Как бы далеко вы ни ушли — это Он идет с вами. Даже в грехе вам нужна Его помощь, ведь это Он дышит вместе с грешником, Он бьете я в его сердце. Можно уйти далеко, очень далеко. Можно забыть Его, но потерять Его невозможно никак.