Настоящее в будущем (СИ)

— Чай остался только в пакетиках, — предупредила Белль, прерывая дальнейшие поиски. — Я забыла купить. Извини.

— Хорошо, — улыбнулся Румпель, — будем пить почти-чай.

Он убрал чайник, достал пакетированный чай и пару кружек, вскипятил и разлил воду. Белль отпила немного из своей, наблюдая, как он хмуро мешает ложечкой подкрашенную водичку.

— Правда, извини, — повторилась Белль.

— Брось! Это всего лишь чай.

— Дело… вовсе не в чае.

Румпель молча ждал признания. Белль подумала, что в признании нет никакого смысла, потому что он и так всё прекрасно знал.

— Я беременна, — созналась она. — Прости, что молчала. Наверное, слишком долго.

Он покачал головой и усмехнулся не по-доброму.

— Сколько? — Голд посмотрел ей в глаза очень спокойно, терпеливо, гипнотически.

— Пять недель, — соврала Белль, а потом увидела, как его брови недоверчиво поползли вверх, взгляд оставался таким же сосредоточенным, немигающим. — Хорошо, вру, семь. Опять вру. Восемь.

Голд прикрыл глаза и отвернулся к подкрашенной водичке в кружке.

— Ну ты ведь знал. Почему молчал? — упрекнула Белль.

— Не важно, почему молчал я, — спокойно пояснил Голд. — Гораздо важнее, почему молчала ты.

И вновь этот жуткий, гипнотический взгляд.

— Я…не знаю… — созналась Белль. — Просто, возможно, мне было страшно всё потерять.

— Что потерять? Что потерять, Белль? — он задал очень правильный вопрос. — Возможно, ты запуталась, не знала, чего хочешь, и выделила для себя, как тебе казалось, немного времени для принятия некоторого действительно трудного решения.

— Какого такого решения? — Белль возмутилась. — Стоп! О чём ты подумал?

— Белль.

— О чём? Я серьёзно!

— Белль.

— Да как это вообще тебе в голову пришло? — Белль в бешенстве вскочила. — Знаешь, ты идиот. Просто полный идиот. Может быть, я боюсь. Страшно мне, что однажды мы просто возьмём и вернёмся в проклятый Сторибрук и…

— Белль, сядь! — Румпель ударил кружкой по столу.

Она подчинилась, хотя и не хотела. Ей ещё многое, очень многое нужно было высказать.

— Белль, запомни, — спокойно произнёс Голд и ласково взял её за руки. — Я сам, по своей доброй воле, в Сторибрук не вернусь, даже несмотря на то, что очень люблю магию и всё, что с ней связано. Я понимаю, как это опасно для нас, и сделаю всё возможное, чтобы этого избежать. Если ты…

В дверь позвонили. Сердце Белль пропустило пару ударов.

— Я посмотрю, кто это, — сказал Румпель поднимаясь.

Белль вцепилась ему в руку и потянула вниз, не желая отпускать. Как же права она была!

— Всё будет хорошо, — убеждал Румпель.

Звонок повторился. Голд пересёк гостиную и вышел в прихожую. Послышался щелчок замка. А затем сдавленный крик, ругательства и возня, завершившаяся глухим стуком, будто что-то мягкое и тяжёлое рухнуло на пол.

Белль пулей вылетела в прихожую и увидела, как Румпель душит незванного гостя, которым оказался никто иной, как Киллиан Джонс. Румпель прижимал пирата коленом к полу, сжимал одной рукой его горло, а второй удерживал руку с крюком, уже получившим свою порцию свежей крови.

— Белль, принеси верёвку! — велел Румпель, и она подчинилась.

Она отыскала в хозяйственном шкафчике особо прочную бельевую верёвку, вернулась к Голду и помогла ему скрутить капитана. Голд втащил его в гостиную и привязал к поданному женой стулу, а сам плюхнулся на диван, стоявший как раз напротив. С правой стороны на груди Голда зияла рана, довольно глубокая. Крови было очень много. Вся майка пропиталась ею. До Белль донёсся этот неприятный, страшный запах, а вкупе с волнением, вызванным этой абсурдной ситуации и её беременностью, у неё просто не осталось ни сил, ни воли. Она едва успела добежать до ванной, прежде чем её вывернуло. Её так трясло, что кран она открыла еле-еле и далеко не с первой попытки. Она попыталась умыться и вдруг застыла, увидела себя в зеркале. Лицо, белое как простыня, большие синие испуганные глаза, раскрасневшиеся от слёз, которые она не замечала до этих пор. На неё смотрела маленькая насмерть перепуганная девчонка, а не та уверенная женщина, которой она привыкла себя считать, но которой не являлась. Ей стало противно от самой себя: она будто бы пряталась здесь, когда там, снаружи, её муж истекал кровью, раненый своим злейшим врагом, а под ударом находилось будущее её детей. Пришло время проявить силу.

Белль покинула ванную комнату другим человеком: холодным, собранным, ожесточённым. Именно это сейчас от неё требовалось. Вернувшись в комнату, она подошла к Голду, оттянула край майки, чтобы взглянуть на рану: выглядело очень плохо. Голд не препятствовал. Он как-то странно обмяк и дышал тяжело. Белль коснулась губами его лба и почувствовала жар.

— Он …

— Да! — подтвердил Голд её невысказанную догадку. — Это яд моршиповника. В убойной концентрации. Больше, чем в прошлый раз.

— В прошлый раз? — переспросила Белль, пытаясь собрать всё воедино.

— Да. Капитан неоригинален в своих методах.

— Сколько у нас времени?

— Час или два, — Румпель сжал её руку. — Я кое-что припас. Поможет продлить мне жизнь на пару часов, но не более. Всё равно недостаточно, чтобы добраться до Сторибрука и взять противоядие.