Настоящее в будущем (СИ)

— Я, — кивнул взрослый Генри, — В течение всей нашей жизни мы принимаем решения, за которые нам приходится держать ответ. Мы всегда платим. Платим за всё. Я постарался сделать так, чтобы мне пришлось меньше платить, чтобы последствия моих решений не отражались на других людях. Вайолет любила меня, но я тянул её вниз, был для неё обузой, а не опорой. Куда проще тебе. Всё, что тебе нужно сделать для её счастья, — на минуточку стать героем. Хотя мы с тобой не герои.

— Мне печально это слышать.

— Главная причина, по которой я избегал тебя, — этот вот разговор об отвлечённом, где я говорю тебе, что никогда не буду кем-то, кем ты хотел бы быть.

— Ты просто так решил, — жёстко отрезал Генри. — Мог решить иначе.

— Не мог, — мягко возразил Генри из будущего. — И ты так решишь. Ты ведь станешь мной.

У юного Генри зазвонил мобильник. Он рассеянно ответил на звонок, лицо его исказилось от ужаса и шока.

— Мне надо идти, — сказал он, когда вызов прервался. — Мама попала в беду. Сейчас с ней всё хорошо вроде бы, но она могла погибнуть.

— Я с тобой, — твердо сказал Генри из будущего, сердце которого от этой новости провалилось в пятки.

***

Когда все немного успокоились и мирно расселись за столом, Коль подробно изложила обстоятельства смерти Румпельштильцхена в 2030, поведала о Робин и туннеле, о Синдальте, пытках и шантаже. Голд и Белль слушали очень внимательно, стараясь не пропустить ни слова.

— Вот так всё и вышло, — завершила она. — Потом я три года скрывалась в Зачарованном лесу, а когда решила вернуться и отплатить, узнала, что он отправился в 2015. И поспешила следом. И вот я здесь.

— Почему ты не рассказала сразу? — спросил Голд.

— Ты бы стал со мной говорить, если бы сразу узнал, что я убила тебя? Точнее убью.

— В этом есть смысл. Но сомнения были напрасными. Я бы смог понять.

— Быть может, всё от моей трусости, — Коль грустно посмотрела на Голда. — Я устала. Три года я не сплю, три года борюсь со своими чувствами и Тьмой. Быть может, лучше будет, если…

— Если ты ему сдашься? — резко спросил Голд. — Ни за что. Никогда. Не смей думать об этом. Он достаточно опасен сам по себе. Что он будет делать с Тёмным?

— Разумом понимаю, что ты прав, — отозвалась она, — но мне просто хочется, чтобы всё закончилось.

— И потому решила пожертвовать собой? Брось эти глупости, — Голд поднялся и встал рядом с ней. — Что советует Тёмный?

Коль понимающе на него посмотрела. Тёмный действительно кое-что советовал: найти и уничтожить эту проклятую падаль, вцепиться ему в горло зубами, разодрать в клочья, отомстить. Но она не хотела давать воли этому порыву, не хотела утолять жажду крови: после этого не было пути назад, а страх перед тем, что пути назад нет, говорил очень многое. Например, что несмотря на красоту идеи самопожертвования и усталость, ей всё же хотелось жить. Да и жертва никак не помогла бы, не спасла бы её близких, а вот борьба…

— Я помогу тебе, — сказал Голд и протянул руку. — Я помогу тебе со всем: и со сном, и с контролем, и с расправой над врагом.

Слово «расправа» прозвучало чересчур жёстко и решительно, что покоробило Белль, до сих пор молчавшую в стороне. Нечто нехорошее мелькнуло в её взгляде, нечто угрожающее. Коль постаралась на неё не смотреть, сдержанно улыбнулась Голду и приняла его предложение.

Этой ночью в лавке она заснула впервые за три года. Неизвестно, как Голду удалось успокоить её, но он с эти справился, а сам с какой-то странной невозмутимостью продолжил заниматься их делом. А ещё она почувствовала себя как… дома.

***

Генри Миллс и Генри Миллс пришли в дом к Эмме Свон, где уже находились Ноланы и Реджина и где взбудораженный, распсиховавшийся Крюк изложил им всю ситуацию, упомянув, что должен Голду сделку.

— Что он потребует? — спросил Крюк у Генри из будущего.

— Учитывая обстоятельства, дедушка скорее всего потребует невмешательства, — пожал плечами Генри. — Думаю, это будет разумным решением.

— И я согласен, чёрт возьми! — рыкнул Крюк.

Вскоре проснулась Эмма, поприветствовала слабой улыбкой обоих Генри и обняла юного.

— Эмма, — обеспокоенно сказала Мэри-Маргарет, — о чём ты только думала, поступая так? Особенно теперь, зная, что рискуешь не только собой?

— Сама-то ты уже забыла, как в бой рвалась, будучи беременной Нилом, мам? — защищалась Эмма.

— Стоп, стоп, стоп! — проговорил юный Генри. — Это что же выходит? У меня будет брат? Или сестра?

— Брат, — улыбнулась Эмма.

— Вау… — ошарашенно сказал Генри и, обернувшись к другому Генри, упрекнул его. — Мог бы предупредить.

— Не держу в голове таких подробностей, — усмехнулся взрослый Генри.

— Зато хоть кто-то узнал после меня, — подал голос Крюк, — хотя я к этому непосредственно причастен.

— Киллиан, прости, — искренне сказала Эмма, — но если бы я сказала тебе сразу, то ты бы меня не отпустил. Отговаривал бы.

— Что ты, Свон, — сказал Крюк. — Я бы не отговаривал. Это бесполезно. Просто связал бы тебя и всё.

Дэвид хохотнул в кулак.