Настоящему индейцу завсегда везде ништяк. Романтика – кислород для души

Леденящая кровь филиппика прервалась на полуслове – лужённая глотка проповедника исторгла радостный вопль: «Антоха – ты?!» Затем последовали медвежьи объятия с выбиванием техасской пыли из спин друг друга. Такую встречу требовалось спрыснуть и потому бизнес владельца «Бледного коня» тронулся с мёртвой точки галопом.

2. Неисповедимы пути Господни. И наши тоже

Когда изрядно подгулявшие приятели вывалились, наконец, из кабака и, переступая через выброшенных из него несостоятельных претендентов на выпивку, побрели к коновязи их встречали не только верные четвероногие, но и чумазый краснокожий Винису – преданный «Санчо Панса» отца Мефодия. Он и помог своему духовному наставнику взгромоздиться на его «Росинанта». Антон-же всегда чувствовал себя в седле как дома, даже если коварная земля ходила ходуном под тяжестью им выпитого. Взяв в повод вьючных лошадей, Винису вспрыгнул на солдатское одеяло заменявшее седло на спине его пятнистой лошадки и последовал за своими бледнолицыми братьями.

А тем временем Мефодий объяснял старому корешу природу заботливости своей краснокожей няньки: «Сей обращённый язычник был спасён мною от неминучей погибели от огненной воды, к коей он был зело пристрастен. Токмо молебен «Неупиваемая чаша» и вырвал его из когтей зелёного змия. Я из него ещё дьячка сделаю…". В ответ Антон молча кивал – то ли был полностью согласен, то ли привычно спал в седле. Дорогу же ведущую к новым приключениям выбирал мерин святого отца по своему усмотрению. О событиях произошедших в жизни каждого из них со времени последней встречи они поведали друг другу ещё в кабаке у этих чёртовых заморских сектантов, как точно классифицировал их отец Мефодий. Антон узнал, что неуёмное жизнелюбие его старого друга породило скандал в церковных кругах, обеспокоенных его прелюбодеяниями и пьяными дебошами. Поставленный перед выбором – монастырь или миссионерство в заокеанской епархии, Мефодий выбрал последнее. Самому же Антону нечего было особенно рассказывать, кроме того, что война на Балканах закончилась раньше, чем ему хотелось, потому и потянуло его в странствия по новому свету, где он не бывал и не повоевал – давала себя знать цыганская кровь его бабки.

3. Не надо искать приключений – они найдут вас сами

Будущий дьячок Винису умело обустроил ночлег на том месте, где свалился с лошади его повелитель. В ложбинке, где удобно расположилась наша компания дымил костерок и кипел на нём чайник, в который просвещённый туземец уже всыпал заварку – чёрт его знает, где он её брал в этой стране кофе. А куда деваться, если наш бравый поп нигде не желал менять своих привычек?

Антон проснулся в неурочный час от страшного грохота. Грохот исходил от земли и отдавался в его больном с похмелья мозгу – кто то приближался к лагерю. Вскоре и воздух донёс до них шум производимый большим стадом. Оно прошло стороной. Сопровождавшие его всадники тоже не свернули к ложбине. Ночной перегон скота наводил на мысли о криминале. Но с уверенностью говорить об этом можно было только тогда, когда объявится хозяин угнанного стада.

Он появился утром – пацан лет двенадцати. Рассказ его был недлинным но жутковатым, о том как бандиты прикончили его отца и угнали скот, а он оставил братишку с сестрёнкой в фургоне и, достав из него припрятанный старый Спенсер пятьдесят шестого калибра, отправился в погоню, надеясь вернуть как-то единственный источник пропитания своей осиротевшей семьи. Мальчик был смелым, как Темучин – будущий Чингисхан, но на его пути не было видно друга, подобного тому, которого встретил будущий повелитель мира и который помог ему вернуть табун оставшийся от отца. Но зато были два старых рубаки, не считая индейца. И им такое безобразие под солнцем не понравилось. «Давно пора подраться на новом месте, чтоб нас здесь узнали», – выразил общую мысль Антон и Мефодий её одобрил, да и Винису не прочь был пополнить свою эксклюзивную коллекцию скальпов парой-другой свежих экземпляров. Взгромоздившись на коней, вся бражка отправилась по широкому следу. Предводительствовал, как всегда, Мефодий, надеющийся освежить свою гудящую с похмела буйну голову встречным ветерком.

4. Круче только яйца

Угонщиков было восемь человек. Это была одна из многочисленных шаек янки, притеснявших и грабивших граждан некогда свободной республики Техас, пользуясь попустительством оккупационных властей, мстивших таким образом за поддержку техасцами конфедератов в ходе недавней гражданской войны. Были в этой банде и два донашивавших форму юнионистов негра.

Состав шайки, её вооружение и расположение разнюхал Винису, посланный в разведку Мефодием, заявившим, что ему самому не по сану ползать где попало.

Бандиты встали лагерем у ручья, запруженного, видимо, ещё индейцами – скоту нужен был водопой. Наша же компания отсиживалась, до поры, в зарослях на берегу того же ручья полумилей выше по течению.