Настоящие деньги

«М-да, Роберт Янович, м-да… Полагаю, организовать вам свидание с дочерью через интернет будет не сложно. В наш век расцвета телекоммуникаций… Делов-то! Единственное, вы должны понимать, что решение принимаю не я. Мне сперва надлежит связаться с господами, которые попросили меня о посредничестве в этом, как вы понимаете, щекотливом деле…»

— Каков молодец наш вице-премьер! — с удовлетворением заметил Прокофьич. — Прямо будто дипломатическую школу окончил!

— Работа у него такая, — более сдержанно прокомментировал услышанное его компаньон.

Запись тем временем шла дальше. Вакарис говорил:

«Я понимаю. Но уверены ли вы в том, что моя дочь все еще находится у тех, кто ее похитил?.. У меня имеются сведения, что Кристину отбили у похитителей… Перепохитили… У меня информация из более чем надежных источников…

Потом послышался голос Чеботаревского:

«З-значит, вы… вы теперь знаете имена людей, попросивших меня о посредничестве в этом деле?»

На этом месте Сергей Ашотович и Станислав Прокофьевич повернулись друг к другу и, настороженно округлив глаза, одновременно прижали указательные пальцы к губам, как есть, близнецы!

Между тем голос Вакариса продолжал воспроизводиться:

«Пока нет, но предположения имеются, — говорил он. — И скоро я их проверю. Только в данный момент мне более важно знать другое — где Кристина находится теперь».

«И кто? И кто же тогда эти… похитители? Вернее, перепохитители. Вам они тоже не известны, Роберт Янович?»

«Я надеялся, что они известны вам».

«Нет, нет. Я вообще впервые слышу от вас об этом перепохищении. Я ничего не понимаю. Сторона, уполномочившая меня на переговоры с вами, мне по этому поводу ничего не сообщала. Вот, собаки! Ну да ладно, я сейчас попробую что-нибудь выяснить. Не могли бы вы перезвонить мне, скажем, минут через пять, я попробую связаться с ними. Хорошо?»

— Ах, прирожденный дипломат — этот наш Валька Чеботаревский! — снова похвалил бывшего вице-премьера Станислав Прокофьевич.

Сергей Ашотович усмехнулся:

— Этот дипломат, между прочим, тебя только что собакой обозвал.

— Ну и что? — улыбнулся Прокофьич. — Это ведь он не со зла.

— Да, но… — Сергей Ашотович задумался.

— Что-то не так?

— Не знаю, Стасик, не знаю. Я не уверен… — Сергей Ашотович обернулся к своему молодому помощнику: — Русланчик, солнышко, тебя не затруднит дать нам возможность еще раз прослушать этот разговор?

— Без проблем, — пожал Руслан плечами, и Близнецы стали слушать недавний разговор бывшего вице-премьера с банкиром Вакарисом еще раз, с самого начала.

— Не пойму, что тебя насторожило здесь? — вымолвил Станислав Прокофьевич, вопросительно взглянув на компаньона через линзы своих очков.

И тот, взглядом приказав Руслану удалиться, прижал палец к губам и тихо попросил товарища:

— Слушай. Пока только слушай.

Станислав Прокофьевич не стал возражать. Но по окончании записи лишь пожал плечами:

— Ну, и что такого интересного ты здесь услышал, Серж?

— Понимаешь, — ответил ему тот, — когда я разговаривал с Чеботаревским по телефону, он поведал мне об этом своем разговоре с Вакарисом по поводу перепохищения и поинтересовался у меня: правду ли говорит Вакарис? Ну, что якобы птичка упорхнула из клетки, потому что женщина-охранник, дескать, упустила ее…

— Ну и что? Так ведь оно и есть. Валентин же не знал, что мы упустили девчонку. Он действительно узнал об этом от Вакариса.

— Да, Прокофьич, так оно и есть. Не знал. Вернее, не должен был знать до беседы с банкиром Вакарисом. Только… Только, милый мой дружочек, мы с тобой только что дважды прослушали этот их разговор, но я не слышал, чтобы Вакарис упоминал о женщине-охраннике… Может, я прослушал? Ты, случайно, ничего подобного не слышал?

Станислав Прокофьевич отрицательно, хотя и весьма энергично помотал головой, от чего его толстая шея даже чуть покраснела.

— Вот видишь! — чуть ли не торжествующе воскликнул Сергей Ашотович. — Вакарис узнал от этого швейцарского полицая Марка, что девка находилась под присмотром женщины-охранника. Но сам Вакарис ни словом не обмолвился об этом в разговоре с нашим вице-премьером. Ни о каких охранниках в их разговоре и речи не было!

— Но разве ты ему ничего не рассказывал об этой экономке…

— Анхен.

— Да, Анхен.

— В том-то и дело, Прокофьич, что не рассказывал. Единственное, грешен, я тебе уже говорил тогда, на корте, я ляпнул, что дочь Вакариса «отдыхает» на моей швейцарской даче… И все! Ни слова об Анхен. Ни намека! Чеботарь мог знать о ней только в том случае, если знал больше, чем мы с тобой ему позволяли знать.

— Ой-ой-ой… — с досадой покачал головой Станислав Прокофьевич. — Вот те, бабушка, и Юрьев день… Всего одно слово, а! И отступник изобличен. А я так верил Вальке…

— «Мы так вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе…» — продекламировал Сергей Ашотович. — Печально, Стасик, весьма печально. И чертовски обидно, когда люди, которым доверяешь, тебя предают. Мерзавец!

— Но погоди, Серж, — Станислав Прокофьевич поправил на переносице очки. — Выходит, девчонку похитил наш вице-премьер?

Сергей Ашотович усмехнулся: