Настоящие деньги

А потом, уже по дороге в свой загородный дворцеподобный особняк, сидя на заднем сиденье автомобиля, он думал, машинально поглаживая шею: «Какая хитрая политическая комбинация! Кризис власти… Ха! Давно, давно этот кризис назревал… Окрепло другое, более циничное поколение, к трону тянутся новые руки… И нет бы — обрубить их! Но зачем тратить на это силы? Не проще ли все сорганизовать таким чудесным образом, что они сами друг друга поотрубают? Разжечь эту пресловутую войну компроматов… Нет, мудро! Определенно, мудро! Единственное, что хреново, в эту кровавую мясорубку явно затягивают и меня…»

И бывший вице-премьер, вняв высокому совету, решил нанести Близнецам ответный удар.

Да, он непременно нанесет его! — зрела в душе бывшего вице-премьера уверенность. И при этом он был абсолютно уверен, что в общую воронку мясорубки его не вовлекут… Не на того напали!

Предчувствие больших перемен пришло к Чеботаревскому еще весной этого злополучного 2013 года. Тогда в интернете вдруг начали появляться разоблачительные материалы по поводу неправедно нажитой собственности того или иного российского чиновника. Теперь же, осенью, после выборов Собянина мэром Москвы, опять посыпались отставки… Глава Роспотребнадзора, клоун, вот тоже слетел. Под Якунина[18] недавно копали… руками еще одного клоуна, вившегося, как моль, над его шубохранилищем. Неспроста, видать, копали! Без сомнений, намечались очередные перестановки в эшелонах власти, и Чеботаревский не хотел оставаться в стороне, поэтому предусмотрительно избавился от всей недвижимости за рубежом, а высвободившиеся деньги раскидал по семи заграничным банкам, дабы не хранить «все яйца в одной корзине». Ну, а чтобы обезопасить эти счета от каких-нибудь гипотетических арестов, оформил их на подставное лицо. Вернее, этим лицом был он сам, но только звали его иначе: Иванов Андрей Николаевич. Документы на имя этого человека, но, разумеется, с фотографией бывшего вице-премьера, были «сделаны» загодя и вполне официально. Таким образом, российский политик Чеботаревский в любой момент мог бы превратиться в никому неизвестного Андрея Иванова, простого русского миллионера. Пока его, не дай бог, вычислят, он уже успеет стать каким-нибудь Сэмом Джонсом — владельцем собственного зеленого острова…

Таким образом, ощущая, что тыл его надежно прикрыт, Валентин Петрович вдруг начал принимать необыкновенно смелые решения…

— Эй, — обратился он с заднего сиденья к сидевшему впереди водителю, — разворачивайся, едем обратно, в центр.

— Как скажете, Валентин Петрович, — послушно отозвался шофер, плавно нажимая педаль тормоза, после чего резко вывернул руль. — А куда именно?

Но Валентин Петрович уже не слушал его. Прижав к уху “Vertu”[19], он с напряженным выражением лица ждал ответа. Ожидание, правда, не затянулось.

— Алле? — прокричал он в трубку. — Санта? Как сам? — неведомый Санта, судя по последовавшему потом комментарию Чеботаревского, чувствовал себя вполне ничего: — Ну и чудненько, — отметил Валентин Петрович. — Слушай задачу…

Доведя до Санты свой созревший спонтанно, но как всегда гениальный план, Чеботаревский улыбнулся краешком губ и с удовлетворением откинулся на спинку сиденья. Но долго пребывать в столь благодушной позе он не стал. Уже спустя полминуты в руке его появился другой мобильник, не менее крутой, но все же не “Vertu”. Бывший вице-премьер был уверен: эта «труба» прослушивается людьми Близнецов! Поэтому и говорил он громко и внятно, в расчете, что его слова незамедлительно станут известны Сергею Ашотовичу и его компаньону. А звонил он своему преданному помощнику.

— Андрюша, завтра без десяти шесть — в семнадцать пятьдесят, стало быть, — в Домодедово пребывает рейс из Цюриха. Номер LX 1326. Нужно встретить наших людей прямо в аэропорту, с ними девочка. Она будет зарегистрирована под именем Наташи Воробьевой.

— Ого! — услышал Чеботаревский (и не только он!) в трубке изумленный голос своего помощника. — А что это они ее так… скоропостижно-то?

— Так надо, Андрюша, так надо. Скоро мы должны будем передать ее папаше, так вот не хочется, чтобы по дороге до города с ней что-то случилось. Хочу, чтобы ты встретил ее и все проконтролировал. Враг не дремлет, Андрюша, враг не спит…

— Хорошо, Петрович. Я встречу.

— Еще кого-нибудь прихвати с собой.

— Опаньки! — с задором воскликнул Андрюша. — Чувствую, жареным пахнет. Так, Петрович? Хе-хе. Вспомним молодость!

— Береженого бог бережет, Пахом! — впервые за несколько лет Чеботаревский назвал своего помощника по старой, забытой кличке. И того это сразу же насторожило.

— Я возьму твоего Вадима, — лаконично ответил Пахом, после чего отключился.

Лицо Валентина Петровича тут же приняло еще более сосредоточенное выражение. Отыскав в этом же — «засвеченном» — мобильнике еще чей-то номер, он нажал кнопку вызова. Когда бывшему вице-премьеру ответили, лицо его приняло совершенно иное выражение: тонкие губки растянулись в улыбочке, глазки сузились, а голосок зазвучал не то чтобы заискивающе, но как-то хитро, по-лисьи: