Настоящие друзья

В школу! Пахла она ароматической ванной, а в ушах у неё и впрямь красовались серёжки, которые она, кажется, раскрасила зелёным фломастером. На лбу повязана лента. Не на волосах. Не знаю зачем.

Я решила её немного рассмешить и шепнула:

– Знаешь, что будет, если не закрыть колпачками фломастеры?

Она пожала плечами – мол, не знаю.

– Они ВЗОРВУТСЯ! БА-БАХ! ДУ-ДУФ! БА-БАХ! – говорю.

Я думала, она засмеётся, а она перепугалась и спешно позакрывала все фломастеры.

Зато Джордж обрадовался и давай взрываться:

– ДУ-ДУФ! БА-БАХ! – и опять свалился со стула.

– Весёленькое дельце, – сказал Джордж с пола. Вид у него был слегка растерянный. Он всегда так говорит, если ему больно. Даже если плачет, всё равно так скажет. Потом встал и ткнул пальцем в девочку: – У тебя лоб отваливается!

– Что?! – воскликнула она, хватаясь за лоб.

– Он имеет в виду бандану, – пояснила я.

– Это не бандана. – Она вернулась к рисованию. И тут слышу – шепчет, тихо-тихо: – Это корона.

Мы с Джорджем переглянулись, ничего не понимая.

На уроке чтения я торопливо заняла место на ковре рядом с ней.

Учительница сказала ей:

– Розабелла, подвинься, пожалуйста, немного.

РОЗАБЕЛЛА? Она сказала «Розабелла»? «В жизни не слыхала имени прекрасней! Розабелла, Розабелла, Розабелла», – снова и снова повторяла я про себя.

Во время обеда я села с Розабеллой, а Джордж – рядом со мной. Поражённые, мы смотрели, как Розабелла вытаскивает из коробки для ланча сперва цветастую клеёнчатую подставку на стол, потом разворачивает такой же расцветки салфетку (и кладёт на колени), потом достаёт фарфоровую чашечку и блюдце с тем же узором. Открывает бутылку с водой, наливает в чашку и делает маленький глоток, оттопырив мизинец, вот так:

Потом мелко нарезает сэндвич с арахисовым маслом и джемом и вилкой отправляет кусочки в рот, каждый раз промакивая губы салфеткой! Я так засмотрелась на Розабеллу, что едва успела дожевать свою колбасу.

Когда наконец наступила перемена, я впервые смогла остаться с Розабеллой вдвоём.

– Как это у тебя платье такое пышное? – спрашиваю.

Она смотрит вниз и говорит:

– Это секрет, но я тебе покажу.

Под платьем у неё было шесть разных юбок! Она все мне показала. И на каждую я ахала: «Ух ты!»

– А знаешь, – говорю, – у меня тоже есть секрет.

– Да? Какой?

Я быстро соображала… Наверняка есть… Всегда же полно было…

Я расстегнула коробку для ланча и достала бутылочку с лимонным соком.

– Это волшебный напиток. Знаешь, что будет, если его глотнуть? Ты станешь такая сильная, что сможешь победить хулиганов!

Розабелла здорово удивилась:

– Здесь что, есть хулиганы? Опасные?

– Пока не знаю. Но могу показать, как это делается.

Я сделала глоток, но он оказался СЛИШКОМ БОЛЬШОЙ, просто-таки огромный глотище. ТАК кисло! Я не смогла удержаться, скривилась вся и как закашляю, как закряхчу!

– Ты в порядке? – спросила Розабелла.

Я покивала: да, мол, а сама продолжаю кашлять.

Тут к нам подбегают какие-то девочки и кричат:

– Розабелла! Пошли прыгать в классики!

И утащили её.

Днём у нас был свободный урок. Все занялись своими делами, а я улизнула в шкаф, чтобы наскоро перекусить колбаской.

Мне было так вкусно, что я напихала колбасы по карманам, чтобы угостить Розабеллу.

– Хочешь гибкое печенье? – шепнула я. Это у меня такое прозвище для колбасы, настолько я её обожаю.

Но нет, она не захотела.

После уроков мы построились в ожидании родителей. Моя мама появилась первой.

Взяла меня за руку, и мы пошли к воротам. Но через пару шагов я поняла, что должна сказать кое-что Розабелле. Просто обязана.

– ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ НА ВЕКИ ВЕЧНЫЕ!!! – крикнула я, подпрыгивая.

Она улыбнулась.

Мама спросила:

– Серьёзно? Ты уже обзавелась лучшим другом?

– Да, уже! Уже! Она – мой настоящий лучший друг!

– Как её зовут?

– Мм…

Боже мой. Как же её зовут? Как-то дико красиво, но вот же взяло и вылетело из головы! Аннабелл? Розбутончик? Розоцветик?

– Не помню. Как зовут моего лучшего друга, не подскажете?

Глава 3 Куриный суп

По пути домой имя Розабеллы вернулось ко мне в голову. И впредь останется там навсегда.

– Слыхали про моего лучшего друга – Розабеллу? – спросила я Люка и Виолетту.

– Раз десять, не меньше, – сказала Виолетта.

– Ну так вот, у неё невероятная пышная юбка. И зубов не хватает. И она носит корону!

– Очередной монстр! – сказал Люк.

– Ах ты! – рассердилась я.

Дождавшись, когда он отвернётся, я прыгнула ему на спину.

– Нечестно! – взвыл он, но сразу засмеялся, потому что классно же получилось, неожиданно.

Потом мы боролись, а потом он таскал меня за ноги по полу. Это я больше всего люблю.

Когда Люку надоело со мной играть, я пошла наверх в свою комнату. Открываю дверь и чуть не падаю от удивления. Весь пол усеян бумагой. Похоже, Мэри весь день писала буквы.

– Я упражняюсь в алфавите! Глянь, какие эски! Видишь, как хорошо я буду учиться? Может, всё-таки возьмёшь меня? – спросила она, тыча мне в нос кучей листов, исписанных буквой «С». – Мне так нравятся мои эски, что я, пожалуй, сохраню их, чтобы когда-нибудь показать своим детям.

– Не уверена, – говорю, – но мне кажется, все эти эски смотрят не в ту сторону.

От огорчения она рухнула на пол.