Настоящие, или У страсти на поводу

— Ошибаешься. Я уже давно не такая, Ивар, — я подняла на него тяжелый взгляд. — За годы в Академии я многое повидала. И прошлые месяцы дома тоже сыграли свою роль. Сложно быть романтичной барышней, когда отец болеет, а кредиторы уже пытаются отобрать дом и ферму. Но я выстояла и выдержала. И ты должен это увидеть.

— Для меня ты всё та же девочка с косичкой, которая танцевала у костра.

Я грустно хмыкнула:

— А ты для меня всё тот же красивый парень, о котором вздыхали все девчонки. Но ведь это неправда. Мы выросли, Ивар. Оба многое пережили и стали другими.

«Вот только вопрос — насколько сильно изменились?»

Видимо, те же мысли пришли в голову и ему, потому что Ивар вдруг побелел и схватил меня за плечи.

— Не смей. Айола, ты моя! Только моя! Не отпущу.

— Я и не ухожу, — устало ответила ему.

Спор отнял последние силы, и я внезапно поймала себя на мысли, что хочу уйти отсюда, как можно быстрее. Скрыться, спрятаться и побыть одной.

— Наша первая ссора.

Шершавая ладонь ласково провела по моему лицу.

— Тебя ждут.

— Ничего. Подождут.

— Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы.

— Не будут. Всё нормально… Айола, если ты хочешь, я встречусь с герцогиней.

«Неужели?»

— Хочу, — искренне прошептала в ответ.

— Только давай завтра, сегодня нам надо разгружать товары и дел много.

— Хорошо, — я благодарно улыбнулась. — Уверена, она тебе понравится.

— Конечно.

Кривая усмешка была мало похожа на улыбку, но пока сойдет и так. Главное, что он понял и согласился встретиться с Селиной.

«Всё будет хорошо, — убеждала я себя, возвращаясь в наёмном кебе в особняк Архольдов, — мы просто оба слишком устали, взвинчены разлукой и долгожданной встречей. Поэтому и сорвались. А Ивар лишь за меня волнуется, пытается защитить. Вот познакомится с Селиной и сразу поймёт, что бояться нечего…»

Я ведь почти себя убедила, только червячок сомнения никуда не делся.

Так ли хорошо я знаю своего жениха? Насколько сильно мы изменились? И если отец был прав. Если мы слишком разные?…

Тряхнула головой, пытаясь успокоиться и прийти в себя.

— Кажется, у меня у самой предсвадебная лихорадка. Столько лет идти навстречу друг другу и засомневаться в самом конце. Наверняка, сам Великий Сын** играет со мной, пытаясь сбить с верного пути, — пробормотала я себе под нос.

Признаваться себе в другом я просто не могла.

Пока…

— Ты должен извиниться! — Селина стояла перед ним, уперев руки в бока и её синие глаза метали молнии.

— Перед кем? — лениво уточнил Леонард, наблюдая за сестрой.

Она поймала его в малой гостиной, где мужчина расположился с газетой, изучая последние биржевые новости.

— Перед всеми. Можешь начать с меня, — милостиво разрешила молодая герцогиня.

— За что? Это ведь не я залез в чужую постель.

— Я не оправдываю девчонку, глупо поступила. Надеюсь, мозги у неё встали на место.

— Нельзя поставить на место то, чего не существует.

— Леонард, — угрожающе прошипела она, усаживаясь в ближайшее кресло. — Это мои гости.

— Которым не мешало бы вести себя более цивилизованно и прилично.

— Граф Элкиз, имейте совесть. Я беременна. И мне нельзя нервничать. Я прошу тебя лишь быть хорошим мальчиком, а не бездушной деревяшкой.

— Всё ещё пытаешься найти во мне хоть каплю настоящих чувств и эмоций? — с любопытством поинтересовался Леонард.

— Пусть твоя жена этим занимается. Помоги ей Боги.

— Надеюсь, ты не ждёшь, что я брошусь делать предложение этой… — запнулся, поймав суровый взгляд сестры и закончил: — Девушке?

— Я надеюсь, что ты извинишься перед её матерью и Айолой.

— Нет.

— Леонард…

— Она дала мне пощечину.

— И исполнила мечту всей моей жизни. Давно мечтала тебя чем-нибудь стукнуть по темечку, — неожиданно мечтательно улыбнулась Селина.

— Кровожадность проснулась? Архольд на тебя плохо влияет.

— Дерек на меня отлично влияет, в отличие от тебя.

— Дорогая герцогиня, я вас не держу.

— Это мой дом.

— Мне съехать?

— Пф-ф-ф, — совершенно не аристократически фыркнула молодая женщина и грозно на него уставилась. — Ты невыносим.

— Скажи мне что-нибудь новое.

— Извиняться ты не собираешься?

— Не сегодня.

«Не завтра и не через месяц. Никогда».

Граф Элкиз никогда не сожалел о своих поступках и уж точно не собирался просить за них прощения.

— Хорошо, — Селина поднялась, поправляя юбку синего платья. — Как знаешь. Но сообщаю, что меня твоё поведение совершенно не устраивает.

Стоило ей уйти, плотно закрыв за собой дверь, как Торнтон отложил газету в сторону и встал со своего места, потирая затёкшую шею.

Выспаться так и не получилось. Кровать в новой спальне (в старую после произошедшего он точно не вернётся) была твёрдой и неудобной.

И надо было ему подойти к окну как раз в тот момент, когда из наёмного кеба ловко спустилась Белфор. Без шляпки, которую повесила на сгиб локтя, кружевного зонтика и, по всей видимости, перчаток у неё тоже не было. Золотистые волосы, выбившиеся из прически, пушистым облачком окружали покрасневшее от пребывания на солнце личико.