Настоящие, или У страсти на поводу

— Сумасшествие, — ахнула в ответ, забыв, что мы не одни, что на нас смотрят, ловят каждое движение, о котором потом будут рассказывать всем желающим.

— Да-а-а.

Снова разворот и я едва успела опомниться, когда Леонард подхватил меня за талию, подняв вверх как пушинку и закружил, заставляя прогнуться в спине под сладкий стон скрипок.

И снова испытание для моих расшатанных нервов — медленно спуститься по сильному телу, скользя и чувствуя его возбуждение, теряясь от взгляда, который обещал столько всего запретного и чувственного.

Небольшая передышка, в течение которой мы кружили по залу под звуки духовых и снова всё сначала.

Я не заметила, как к нам присоединились Селина и Дерек, затем и остальные гости, сосредоточившись на собственных ощущениях, на мужчине, который был так близко и в то же время так далеко. Мой? Лишь на время. Но мне хватит, чтобы отогреться в его объятьях. А потом у меня будет ребёнок, он не даст моей душе заледенеть от одиночества.

— Айола… ты скучала по мне? — прошептал он, обнимая меня сзади.

— Перестань…

— Построила между нами стену… но завтра она тебя не спасёт.

— Я не стану прятаться.

— Да… не позволю. Завтра.

Судорожно кивнула, чувствуя, как пересохло горло и страшно захотелось пить.

— Я не сбегу, — произнесла, когда вновь сползла по его телу.

— Догоню, — пообещал мужчина, и я по глазам видела, что он не врёт сейчас.

Карабеска — заключительный танец жениха и невесты, после которого они должны вернуться каждый в свои покои и лечь спать, ведь завтра предстояло встать до рассвета и отправиться в храм.

Музыка еще не успела отзвучать, как подошла Селина.

— Нам пора, — улыбнувшись, произнесла она и взяла меня за руку.

Мне вдруг на мгновение показалось, что Леонард ей откажет, не отпустит, но он вдруг отшатнулся и резко кивнул.

— Хорошо. До завтра, Айола.

— До завтра, — эхом ответила я и позволила себя увести.

Мы шли молча, думая каждая о своём. Лишь у дверей в покои подруга вдруг остановилась и произнесла:

— Беру свои слова обратно.

— Какие?

— Все. Ты правильно поступила. Теперь я это понимаю.

— Ты сейчас о чём?

— Отправляйся спать, — отмахнулась она, улыбаясь своим мыслям. — Но сначала с тобой хочет поговорить твоя тётя. Крепись.

— О, Великие.

Тетя Полин действительно ждала меня в спальне, бледная, взволнованная, она, заикаясь и страшно смущаясь, пыталась мне рассказать о прелестях первой брачной ночи и боли, которая меня ожидает.

— Ты главное не сопротивляйся, — вставила она в конце, и я быстро кивнула, радуясь, что не слышала этого раньше. А то получил бы Леонард трясущуюся от страха невесту, падающую в обмороки каждые пять минут.

Ложась в постель, я попыталась представить себя графиней и не смогла, а вот любовницей Торнтона легко. И почему-то отторжения это не вызвало.

Тихо вздохнув, повернулась на бок, закрыла глаза и сразу уснула, забыв обо всех тревогах и сомнениях.

Проснулась я сама, еще долго лежала, вглядываясь в темноту предрассветных сумерек и мысленно прогоняя в голове образы прошлого, которые всё никак не желали отступать.

— Доброе утро, — в спальню бесшумно вошла Криста и застыла у кровати. — Вы уже встали?

— Пора? — вместо ответа спросила её и поднялась, откидывая в сторону тонкое одеяло.

— Да.

Наш мир полон традиций и условностей, а такое мероприятие, как брак, считалось самым сложным и ответственным.

Ванна с прохладной водой, точно как в священном озере Гароу, которое располагалось на территории Нарговии совсем недалеко от Академии, где, согласно легендам, совершили своё первое омовение Великие Отец и Мать.

Я была там один раз. Не имея возможности ездить домой каждые каникулы, я развлекалась как могла. И однажды попала туда. Действительно священное место, полное неги и божественного спокойствия. Озеро овальной формы, неглубокое, с такой прозрачной водой, что можно рассмотреть дно, по которому шныряли рыбки. Я помнила, какая холодная в нём была вода, и что никто из нашей группы не решился окунуться, лишь промочить ноги. Никто, кроме меня, ведь холод северянке не помеха. А какое невероятное чувство свободы я испытала потом. Словно каждая пора открылась, вбирая воздух. И на сердце было так легко, как никогда в жизни.

Водные процедуры и сейчас выдержала, даже не вздрогнув, когда прохладная вода полилась сверху, смывая настойки и благовония, которыми Криста намылила мои волосы и тело. Запах от них был очень резким и сразу защекотал в носу, а противная память подсовывала совершенно неуместные воспоминания о совсем другом холодном купании.

«Нельзя… не сейчас…прошлое забыто и похоронено».

Выбравшись наружу, я глотнула обжигающий кильяр*, который сразу же согрел замершее тело.

Укутанная в махровый халат, вернулась в спальню и села перед зеркалом, рассматривая собственное отражение, которое казалось таким бледным в ночи.

— Доброе утро, — бодро сообщила Селина, входя внутрь. — Как себя чувствует наша невеста?

— Мокро.

— Мне начинать? — Криста застыла за моей спиной, ожидая дальнейших распоряжений.

— Да, конечно, — улыбнулась Селина, пододвигая стул поближе и присаживаясь.