Настоящие, или У страсти на поводу

— Лео, — испуганно прошептала я, чувствуя, как его рука снова дотронулась до бедра, медленно перемещаясь дальше, туда, где огнём горело желание.

— Тшшш…

— Ты… Боги, что ты… ох.

Хватило всего одного прикосновения, что бы я раскрылась ему навстречу, жалобно закрыла глаза и вцепилась ногтями в ворот рубашки.

— Ты скучала по мне? — Греховный шепот на самой грани сознания.

— Да-а-а…

— Я помогу освежить тебе воспоминания… немного… чуть-чуть… чтобы ты, как и я ждала нашей ночи. Сходила с ума от предвкушения.

Искры сверкали перед глазами, огонь желания клубком свернулся внизу живота, грозя в любой момент взорваться тысячей молний, а бёдра сами собой двигались навстречу прикосновений его пальцев.

— Лео, — жалобно стонала я, забыв о том, что мы находимся в карете, что в любой момент она может остановиться, ставя нас в весьма неприличное положение.

Следующий вскрик мужчина поймал и заглушил своими губами, помогая сорваться с пропасти и поймав обратно, крепко сжимая в объятьях, пока тело дрожало в сладких конвульсиях.

Всего пара минут на то, чтобы прийти в себя, поправить подол и запахнуть на груди плащ, пытаясь скрыть разорванный вырез платья. Всего пара минут на то, чтобы надеть на лицо маску и начать игру длинной в жизнь.

Она легко и просто вживается в роль графини, словно всегда была рождена для этого. Манеры, поведение и дежурная улыбка, которую Айола дарила гостям. Лишь для избранных её глаза светились искренним светом, который освещал всё вокруг.

На него она старалась не смотреть. Но иногда их взгляды встречались и весь мир замирал, застывая между ними.

Обещание, томление и яд, сжигающий изнутри.

Ему до одури хотелось увидеть её рисунок, но её новое официальное платье было закрытым и волосы спадали так низко, что рассмотреть что-либо было сложно, лишь пара тонких линий, которые уходили за ткань, терялись в волосах.

Он знал, что все шепчутся по поводу отсутствия традиционного рисунка на лице, но Торнтону было плевать. Проснулись дремавшие инстинкты и какая-то маниакальная радость, что их увидит только он. Этой ночью… совсем скоро.

Но время, проклятое время так медленно двигалось, до бесконечности увеличивая горящее желание.

Карабеска как приговор, на который он шел, как на плаху, и видел расплавленную зелень её желания в огромных глазах.

Держаться, дышать и снова держаться.

Потому что аромат её тела сводит с ума почище любого наркотика, а прикосновения к телу вызывают такую боль, что хочется рычать. Она тоже сдержанна, всё время опускает взгляд и кусает губы, на них совсем скоро не останется живого места.

Но Торнтон молчал. Они оба молчали, сосредоточившись на движениях, запрещая себе думать о большем, тренируя выдержку, которой так гордились когда-то.

Еще немного, еще чуть-чуть.

Музыка еще не успела закончиться, когда они синхронно шарахнулись друг от друга, пряча руки за спиной, встречаясь взглядом.

— Я провожу Айолу в вашу спальню, — сообщила Селина, оказываясь рядом и спасая их от позора.

Леонард потом долго смотрел девушкам вслед, мысленно отсчитывая все те пятнадцать минут, которые должен был оставаться с гостями и играть свою роль.

Может именно поэтому он и пропустил приход Армель.

Маркиза возникла перед ним в провокационном малиновом платье, с кривой усмешкой на пухлых губах и смертельным холодом в глазах.

— Позвольте поздравить вас, граф.

— Спасибо, — Элкиз слегка склонил голову, даже не пытаясь скрыть раздражение.

— Я буду ждать вашего возвращения.

— Напрасная трата времени.

— Я слишком хорошо тебя знаю. Пара недель, возможно месяц и она тебе наскучит. Слишком проста, слишком предсказуема. А ты любишь задачки посложнее.

— Учту.

Но Армель не спешила уходить, коснулась сложенным веером его руки и ядовито улыбнулась.

— Ты всё равно мой.

Сил оставаться уже не было, хотелось принять ванную, отмыться от этого блеска и мишуры, и только потом прийти к Айоле. Жаль, что душу нельзя так же легко отмыть.

… Она ждала его у кровати. Хрупкая фигурка в белом шёлке дорогой сорочки. У него перехватило дыхание, стоило лишь увидеть её.

Пара шагов и руки на её плечах. Она ждёт и верит.

Разворот спиной к нему и тонкая сорочка слетает с плеч, белым облаком опадая на пол.

Рисунок невесты, искусный необычный и лишь для его глаз. Мужчина осторожно проводит по нему пальцем, словно заново рисуя его на коже.

Айола сама развернулась к нему, сама положила ладонь на шею, притягивая к своим губам, затягивая в омут жгучего желания.

Теперь можно. Теперь имеет право…

________________________________

*кильяр — священное вино, которое даётся новобрачным и прихожанам во время служб в храмах Великих.

Глава Тринадцатая. Новая роль

Мы уехали в Ванагорию через два дня. Теперь мой дом был в этой закостенелой, полной правил и условностей, стране, рядом с мужем, которого я так и не смогла понять. Страстный любовник ночами и холодный аристократ днём. Это сочетание смущало, тревожило и выбивало меня из равновесия.