Настоящие индейцы

Ну не могла же я сказать — идите вы к черту, я хочу домой! Я уже отлично поняла, что в этой компании никто мне не поможет, говорить надо с Диком Монро, причем подальше от Августа с Патриком.

— И да, Патрик, — я позволила себе ироничную улыбку, — я меньше всего хочу оставаться с тобой наедине. Ну не такая я наивная, прости, чтобы поверить в твои чистые намерения — после того, как ты рассказал, чем кончилась твоя дружба с Максом.

— Не вопрос, ты можешь оставить в спальне верную служанку, — согласился Патрик. — Делла, если бы я хотел отомстить Бергу, ты была бы последним моим выбором. Во всех смыслах. Я еще не спятил вот так поступать с капитаном тактической разведки. Так подпоишь девушку, залезешь на нее, а слезешь уже царем-кастратом. Спасибо.

Слишком много слов.

— А пива больше нет? — будничным тоном спросил Август. — Кажется, я выпил последнюю бутылку.

— Как это больше нет? — Патрик удивился, обшарил глазами стол. Пива действительно больше не было. Обернулся, поискал глазами слуг. Естественно, их тоже не было, поскольку он сам и прогнал. — Август, послушай, оно в холодильнике в комнате за моим тронным залом.

— Не боишься? — Август посмотрел на него из-под сонных век. — Я сейчас заблужусь, потеряюсь, буду искать выход полчаса… Как ты думаешь, сколько всего лишнего я буду знать после поисков выхода? Например, вон про того твоего гвардейца? — Август показал глазами на охранника, несшего вахту метрах в пятидесяти от нас.

На того индейца я давно обратила внимание. Лет тридцать пять, для гвардии староват, одежда вроде стандартная, а вот носит он ее странно. Как будто под плащом прячет минимум пистолет. Да и движения у него какие-то негвардейские.

— Тьфу, — засмеялся Патрик и встал. — Сам принесу. Тебе лишь бы царя за пивом послать…

Он ушел.

— Что-то я тоже пива захотела…

Август опустил руку и достал из-под скамьи запотевшую бутылку.

— И сколько их там у тебя? — спросила я, подставляя стакан.

— Еще четыре.

— Гвардеец действительно чудной.

— Он пятнадцать лет прослужил в нашей армии. Конкретно у Лайона Маккинби. Я его знаю, он как-то сопровождал Лайона на очередном парадном выходе.

— Я и гляжу…

— Их тут около тысячи человек. Укомплектованы по самое не могу. Оружие контрабандное, но его много. У Патрика и шесть малых кораблей есть. Да, не новые, но в отличном состоянии. Помнишь, что он сказал? Что успел бы предотвратить казнь. Думаю, это правда.

— А чего он тогда телился?

— Вот именно. Патрик хотел чужими руками избавиться от деда. Самому как-то неловко. Дел, мне стыдно, что он развел меня, но уже поздно. Они с Бергом два сапога пара. Черт с ним, я сам виноват, что подставился…

Я вздохнула и махом опорожнила стакан. В голове не зашумело, зато желудок возмутился. Я быстро перевела взгляд на лес за лагерем, пережидая тошноту.

— Ну да, и я тоже сама виновата. Могла бы отказаться лететь сюда. Послушала бы умных и осторожных людей. А я не послушала. За что и получу три года комфортабельной индейской тюрьмы. Ах-ах, какая честь, царская наложница. Колдунья, етить ее. Все старухи уважают. Даже царицей можно заделаться. Я сплю и вижу, чтоб кем-нибудь этаким заделаться. Княгиней Сонно не вышло, так я царицей Саттанга стану. Пусть мне одноклассницы завидуют, да-да.

— Насколько я тебя знаю, такой тон означает, что ты готова предпринять феерическую глупость.

Я промолчала.

— Надеешься, что Дик поможет? — уточнил Август. — Не сомневаюсь. Он с радостью устроит побег и тебе, и твоим спутникам. Что дальше?

— Дальше не мое дело. У меня есть командование, пусть оно и решает.

— Тогда я скажу. Берг с компанией идет под суд за недонесение о готовящемся преступлении, за порчу казенного имущества, за побег с места службы и за вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Джейн Ивер отправляется в камеру как важная свидетельница, а то и как соучастница по делу о банде. Ты с Таном идешь под суд за нарушение приказа командующего округом, за самовольное пересечение границы суверенного государства, оставление места службы, вмешательство во внутренние дела суверенного государства и похищение подданной царя Саттанга — Моники. Моника возвращается к отцу. Свободу обретает только Гай Верона. Дик Монро получает обвинение в нелегальном пересечении границы и похищении подданной царя Саттанга.

Блин.

— Это уже точно?

— Абсолютно. У Патрика голова кружится от успеха, он готов пойти ва-банк. Ты представь, что чувствует дипломированный политолог, который про государственные перевороты все знает в теории — и тут ему удался реальный путч, да еще так легко и красиво. Он сейчас думает только об одном: как бы захапать побольше, пока карта сама идет в руки.

— А если играть по правилам Патрика?