Настоящие индейцы

Фомичев побледнел. Потом откинулся на спинку кресла, не замечая, что мешает своему мастеру. Впрочем, мастер не спешил. Он не смотрел в нашу сторону, но ловил каждое слово.

Я люблю салоны красоты. Это лучшие информатории в любой точке Вселенной, где разум желает прихорашиваться. Такое ощущение, что туда все приходят послушать и порассказывать секретные сведения. Выполняя миссии в Эльдорадо, я каждый день ходила в салон красоты. Объясняла, что хочу замуж за богатого, поэтому всю зарплату вкладываю во внешность. Мне верили — а что, там все молодые девчонки были такими, независимо от социального статуса. В салонах куда быстрей, чем в сетях, проскакивали актуальные новости. А если повезет с маникюрщицей… Мне повезло. Эта женщина когда-то работала в обслуге диктатора и знала все мелкие тайны эльдорадской элиты. Кстати, ее сведения не устарели до сих пор…

— И как все это выглядело?

— Приводной маяк я не видела. Крис, по-моему, тоже. А в центре управления мы были. Огромное яйцо, внутри — лестницы, которые протягиваются как нити, как нейронные связи в мозге, если хотите сравнение. В середине — площадка. На ней две толстые стойки, просто палки, на каждой — вогнутая пластина, чем-то напоминающая ухо, на высоте чуть выше головы. Встаешь между стойками, уши подстраиваются под твой рост, сдвигаются вплотную к голове, но не сжимают ее. Из стоек раскладываются подлокотники под руки. Наш инженер рискнул. Собственно, если бы он не рискнул, мы бы с вами, наверное, сейчас не разговаривали. Он сумел дать определенный приказ центру управления. Но домой мы его привезли в состояние полутрупа. И он отказался рассказывать, что это такое, хотя уверял, что все понял.

— И никак нельзя уговорить его?

— Увы, никак. Сами понимаете, если он не проболтался моему боссу — это действительно «никак».

— Какая жалость, — Фомичев тяжело вздохнул и отодвинулся, так что едва не напоролся затылком на ножницы. — Дело в том, что по некоторым данным, Саттангская аномалия родственна Хилирскому тоннелю…

— У вас индейцы в экипаже есть? — перебила я.

— Нет, а что?

— Пока есть время — ищите. Без них ничего не получится. Если только случайно, но шансы слишком малы. Ищите почтаря или парня, который самую малость недотянул по способностям до почты. У нас в экспедиции такой был. Если бы не он, мы бы не прошли тоннель. Он просто услышал приводной маяк.

Фомичев помрачнел.

— Значит, все-таки телепатия. Делла, вы знаете, я провидец. Я давно перестал удивляться, что наш мозг способен на большее. Но в телепатию — не верю! Ей не на что опереться в нашем теле.

— Это не телепатия, — терпеливо сказала я. — Я не знаю, что это. Но когда мой брат проходил тем тоннелем, его инженер поймал сигнал того самого маяка обыкновенным радаром. Что важно — неисправным. Поймал и распознал существующей аппаратурой. А значит — никакая это не телепатия. Но что именно — спросите не меня.

— Даже так… Делла, а насколько засекречены эти сведения?

— Да вообще не засекречены. Хотите, свяжу вас с Крисом? Он и как владелец планеты, и как человек, проживший там год, и как человек, который довольно много знает про историю именно этих Чужих в нашей галактике, сможет вас проконсультировать. Правда, готовьтесь к тому, что он не физик и даже не инженер.

— Это нисколько меня не пугает, — заверил Фомичев. — Природа, знаете ли, со мной тоже не на языке терминов общается, а ведь как-то я понимаю ее! Ну а человека пойму тем более.

— У вас ведь есть какой-либо документ, подтверждающий ваше участие в экспедиции? — спросила я серьезным тоном. Люди почему-то обижаются на подобные вопросы, причем сильнее и искреннее всего обижаются не мошенники, а те, кому скрывать нечего. И практика показала: на серьезный тон обижаются меньше и реже.

— Да, конечно…

Фомичев меня удивил: он не обиделся, а даже испугался.

— Вот, пожалуйста, мой контракт… — он сбросил мне на чип длиннющий файл. — И на всякий случай — код моего куратора-контрразведчика. Это открытый код, можно обращаться без стеснения.

Я отправила Крису сообщение, чтоб он не пугался, если позвонит незнакомец с вопросами об устройстве Дивайна. К сообщению прицепила данные Фомичева.

— Надеюсь, вам это поможет, — сказала я.

— Да проходима эта аномалия, — вдруг брякнул мастер, стригший Фомичева.

Мы оба молча уставились на него.

— Извините, я слышал ваш диалог. Да вы и не шептались, наверное, не тайны обсуждали. Я думал-думал и решил сказать. Проходима она. Шесть дырок есть. И еще седьмая, но куда она ведет, никто не знает. Парень один был, он сюда ходил стричься. Болтал много. Он на археолога какого-то работал. Года три или четыре. Потом археолога убили, а команда рабочая осталась. Пять людей и два индейца. Один, в точности как мисс Берг указала, чуть недотянул до почтаря.

— И что же, где они сейчас? — очень дружелюбно спросил Фомичев. — Я имею в виду, можно ли с ними связаться? Полагаю, мое руководство согласится, что их опыт весьма ценный…

Мастер с горечью рассмеялся: