Настоящие индейцы

И вдруг стало тихо. Очень тихо.

Нун прищурился:

– Совсем никакой? Ты уверен?

Страж выругался и отошел.

– Я созову старух, – сказал Нун Санте. – Это по их части. Я мужчина, мне не должно. Если она такая колдунья, как я думаю, должны собраться старухи и задобрить ее.

Санта пристально посмотрела на него и загадочно сказала:

– Я тоже думаю, что она такая колдунья. Потому что я видела. Много такого случилось, что указывает на ее Духа. Иди, зови старух. Но перед тем скажи, чтобы сюда принесли большую баклажку чистой воды для питья.

Нун ушел. Я продышалась и спросила у Санты:

– Зачем? Санта, я ж не колдунья на самом деле, и ваши старухи вмиг разоблачат меня.

Санта окинула меня долгим взглядом:

– А я думаю, что ты настоящая колдунья. Такие, как ты, рождаются редко. Очень редко. В других колдунов вселяются обычные Духи, а в таких, как ты, – Мать Чудес. Я думаю, тебя послала она.

– Ничего, что я не индианка?

– Она тоже сошла с неба, как и ты. Не спорь. Другие колдуны должны учиться, а такие как ты – нет, потому что их выбрала Мать Чудес и ведет своей золотой рукой.

Я смирилась. В конце концов, спорить бессмысленно. И терять мне нечего – когда на горизонте маячит палаческий кол, а надо спасти не только себя, но и товарищей, что угодно будешь врать и кем угодно притворяться. Подумаешь, колдунья. Не самое дикое из всех доступных-то вариантов.

– О чем ты думаешь? – отмахнулась Санта. – Если ты вправду избрана, то тебя не казнят. Мать Чудес – самая могущественная, она может брать людей откуда хочешь, хоть из-за неба, и посылать куда Ей надо. Не забудь только сказать, что мы – твои слуги.

– А если меня казнят, Санта?

– Значит, Матери Чудес ты больше не нужна.

Ну спасибо. Великолепная перспектива, ничего не скажешь.

* * *

Делегация старух в количестве двенадцати особей одна другой морщинистей явилась через полчаса. Старухи поражали не только седыми короткими космами и выраженными усами, но и роскошной одеждой. За ними прятались две девчушки – явно служки.

Старухи усадили меня, долго цокали языками, слушая рассказы о моем «подвиге». Похоже, если женщина убивала мужчину, это воспринималось как нарушение миропорядка.

– Она слабая, – изрекла одна старуха.

– Она голодная, – объяснила Санта. – Ей не дают еды. Ей нужна колдунская еда.

Старухи переглянулись.

– А что ты хочешь? – спросили меня.

Думать мне было не о чем.

– Я хочу простой еды. Вот этих толстых червей, но желательно подсоленных. Еще хочу кислого фрукта… – тут я поняла, что вряд ли старухи знают, что такое «лимон». – Санта, здесь растет что-нибудь, похожее на наши лимоны по вкусу?

Она удивилась:

– Ягоды жи-жи? Ты хочешь ягоды жи-жи?

Старухи аж попятились.

– Я не знаю, что это такое, – честно сказала я. – Если это кислое и сочное, но не ядовитое – да, хочу. И еще, Санта… Ты знаешь, что такое острый перец? Есть у вас пряности?

Санта оторопела. Потом отошла к старухам:

– Принесите ей червей, которых наловили в ручье, опустили в соленую воду и насадили на прутья еще живыми. Пусть они будут пожарены над углями очага. И еще принесите зеленых ягод жи-жи, и еще огонь-ягод. Огонь-ягод возьмите несколько, красных и зеленых, больших и маленьких. Делла, ты хочешь еще другой еды?

– Я хочу, чтобы накормили моих слуг. Дайте им каши с овощами и вареной рыбы.

Старухи переглянулись:

– Ты кормишь слуг сладкой рыбой из реки? Должно быть, это нужные слуги.

Я промолчала. Старухи отошли, а я тихонько спросила у Санты:

– И что не так с рыбой? Санта, извини, если что не так, просто не могу больше даже нюхать мясо, не выношу его вида, но вам нужно поесть, а рыба – она ничем не хуже… К тому же мы в храме ловили ее и ели…

Санта и Моника глядели на меня почтительно.

– Сладкую рыбу можно есть лишь тем, кто в храме служит Духам. Остальным можно кушать рыбу, но только сушеную, и зимой, когда нет овощей, – пояснила Санта. – В наших деревнях ловят рыбу, но то, что для себя, всегда сушат. А свежую отдают в храм. Да, мы в храме ели ее. Но это было не по закону.

– То есть я одним махом занесла вас в жреческое сословие? – мне стало весело. Ну, чудить так чудить. В конце концов, это языческий мир, в нем о человеке судят по тому, чего он требует для своего комфорта. Если он требует для своих рабов жреческой еды, то кто он сам? – Будем надеяться, что ваши червяки усвоятся у меня и в этот раз.

Сначала у нас появилась вода. Четыре ведра. Стражи уже и не вякали, похоже, они побаивались, что я могу превратить их в женщин. Их можно было понять: все они выросли в деревнях, где колдунов сторонились, но задабривали. Поэтому кроме воды у нас внезапно появились циновки, которых хватило на всех, и кусок полотна, которым отгородили отхожее место. Прибежал вовсе уж посторонний индеец, бросил мне к ногам тяжелый сверток и немедленно удрал. Развернув подношение, мы обнаружили, что это походный навес от дождя. Причем кожаный навес. Кольями для его установки нас обеспечили стражи.