Настоящие истории ненастоящего адмирала

У моего прадеда Павла Ивановича Возилова и его жены Клавдии Фёдоровны родилось тринадцать детей. Удивляет, как много в те времена рожали, и это не зависело от благосостояния и статуса. Так, у других моих прабабки и прадеда Сухачёвых из Орловской губернии родилось четырнадцать детей. В той и в другой семье выжило по восемь детей. По четыре брата и четыре сестры. И ещё совпадение. У одного моего прадеда отчество Павлович и у другого тоже, то есть у меня было шестнадцать (!) бабок и дедов с отчеством Павловна и Павлович. И это ещё не всё. Павел Возилов и Павел Сухачёв, родившиеся в очень состоятельных семьях, оба были раскулачены и каждый до окончания своих земных дней работал – один сторожем, другой пожарным. Они оба потеряли семьи. Чудом не потеряли и свои жизни. В те времена основной посыл государства был таким: «Кулаки – эти яростные враги социализма – сейчас озверели. Надо их уничтожать!» Павел Иванович Возилов вообще попал под тогда ещё новый и страшный термин «твердосдатчик». А это не просто «кулак». Дело все в том, что в 1920-х годах молодое советское государство пыталось забрать хлеб, не прибегая к сплошной коллективизации. «Твердосдатчиков», то есть тех, кто не проявлял высокой сознательности и отказывался продавать по госценам зерно сверх продналога, клеймили в печати и на собраниях, лишали избирательных прав, выселяли из домов в холодные сараи, запрещали им выезжать за пределы деревни, отказывали в медицинской помощи, требовали от односельчан объявлять им бойкот. После унизительного раскулачивания Павлу Ивановичу Возилову было запрещено уезжать с местожительства, а его семья бежала в Мурманск, где в то время уже поселилась часть родни и односельчане.

Восьмерых выживших и бежавших с матерью Клавдией Фёдоровной детей звали так: Алексей (1905–?), Надежда (1908–1996), Екатерина (1910–2005), Ольга (1912–1990), Сергей (1916–1945), Александр (1920–1970), Владимир (1923–1983), Вера (1926 года рождения).

Судьбы детей Павла и Клавдии сложились по-разному. Кто-то из них прошёл долгий жизненный путь. Так, моя двоюродная бабка Вера Павловна Смирнова (Возилова) до сих пор жива. Ей девяносто один год, из них пятьдесят пять лет она проработала учителем в Ярославской средней школе. Кто-то из детей этой семьи умер рано. Постараюсь кратко изложить то, что смог выяснить о своей родне от моей двоюродной тётки Ирины Светловой. Ирина – единственная дочь Веры Павловны. И во многом благодаря её усилиям для меня открылась история семьи Возиловых.

Дальше рассказываю конспективно и по порядку. Про Алексея Павловича знаю только то, что он жил в Алма-Ате. Чем занимался – точно сказать не могу. Надежда Павловна всю жизнь прожила в Петергофе и умерла в возрасте восьмидесяти четырех лет. Её младшая сестра Екатерина Павловна родилась на два года позже Надежды, в тысяча девятьсот десятом году. Всю свою долгую жизнь она провела в Алма-Ате и жила недалеко от своего старшего брата Алексея, которого очень любила. Екатерина Павловна пережила почти всех своих братьев и сестёр и умерла в возрасте девяносто пяти лет в две тысячи пятом году. Следующей в семье была Ольга Павловна, родившаяся в тысяча девятьсот двенадцатом году. О ней я знаю совсем немного: она прожила семьдесят восемь лет, трижды была замужем, последняя фамилия – Евстигнеева. Жила и похоронена в городе Мончегорске Мурманской области. Ещё интересен тот факт, что в военных документах убитого на войне брата Сергея упоминалось именно её имя. Это значит, что после смерти Сергея Павловича в феврале тысяча девятьсот сорок пятого года похоронку принесли именно ей. Сергей Павлович Возилов появился на свет в преддверии революции, в тысяча девятьсот шестнадцатом году, и вся его короткая жизнь была проникнута бунтарским духом. Его дерзкий характер знали не только в Поповской, в которой он жил, но и в ближайших деревнях и селах. Незадолго до войны Сергея судили (подробности неизвестны) и отправили сплавлять лес на Печору, в село Кожва. В мае сорок второго года Президиум Верховного Совета СССР принял решение комплектовать штрафные батальоны из заключённых, кроме осуждённых по пятьдесят восьмой статье, то есть политических. Мой дед не был политическим и в конце августа сорок третьего был этапирован на фронт рядовым. Полтора года Сергей воевал в штрафбате. Последним днём его жизни стало 19 января 1945 года.