Настоящие Мы (СИ)

"Извините меня, министр". Сказал Перси, снова вставая.

"Семейная лицензия", сказал Шаклболт, не утруждая себя взглядом. "В семейных записях было два маховика времени и пропуска для них. Тот, кто держал пропуск, мог использовать маховик. У Поттеров были пропуска, так что это законно". Еще строчит. Прочитав еще одну запись, он поднял глаза. "Это смешно, Уизли. Изучение Оклюменции не является незаконной. Легилименция, да, но не Оклюменция. Фактически..." Шаклболт порвал пергаменты, выхватывая копии из руки Гермионы и разрывая их, затем вызывая окончательный экземпляр у Перси. Она тоже стала конфетти. "Как Министр Магии, я объявляю Поттеров свободными от каких-либо уголовных обвинений, так как они на самом деле не совершали преступлений". Он кивнул на пару, прежде чем спрыгнуть со сцены и сесть.

Гермиона ухмыльнулась Перси. "Не повезло, Уэтерби. Может в следующий раз". Она осмотрела толпу. "Так, любые соответствующие вопросы?"

"На самом деле, у меня есть". Один голос. Вызвался сзади. Невилл Лонгботтом встал, показывая каждый дюйм гордого воина, каким он был. "Речь идет о профессоре Люпине".

"О?" Ремус ответил из зеркала.

"Да...где вы были в течение первых двенадцати лет жизни Гарри?" спросил он, без злобы в его голосе. "Почему вас не было там, когда он рос?"

"Хороший вопрос, мистер Лонгботтом". С вздохом сказал Ремус. "В основном, Министерство является причиной этого. В то время министр, Миллисент Багнольд, сказала мне, что я, как "опасное темное существо", не должен был приближаться к Спасителю волшебного мира. Настолько, что заказала барьеры, расположенные вокруг Прайвет Драйв, которые помешали бы любому оборотню, в форме человека или волка, приблизиться в пределах 10 миль".

"Это варварство!" Невилл вскрикнул.

"Есть еще лучше". Сказал Ремус с горечью. "Против меня поставили второй барьер, чтобы я не мог писать Гарри. Не магловской почтой, не совиной почтой. Мне вообще не разрешили пользоваться телефоном", он снова вздохнул. "Затем, когда Гарри начал учиться в Хогвартсе, я спросил Министерство, могу ли я связаться с ним. Опять же, мне сказали нет. Они не хотели, чтобы пресса ассоциировала Гарри Поттера со злом. К счастью, чары были сломаны в конце третьего года, приняв меня таким какой я есть. Однако, только он мог сломать конкретный набор заклинаний, обратившись ко мне первым".

Невилл кивнул, размышляя. "Почему один из учителей не мог рассказать о вас Гарри, а потом позволить ему связаться с вами? Это бы обошлось без ограничений, не так ли?"

Портрет Дамблдора поднял голос. "Опять, же Багнольд заставила нас не продвигать этот курс действий. Во время встреч, которые мы провели с Гарри, мы рассказывали ему о родителях и друзьях родителей, но мы не могли дать никакой информации об их судьбах".

"Как Министерству сойдет с рук только то, что вы сказали?" спросил Невилл.

"Несколько областей власти регулярно использует эту методику для предотвращения передачи государственных секретов. Мир Магглов использует соглашение о конфиденциальности, наказание за нарушение которого - тюремное заключение. Волшебный мир просто делает то, что Вы не можете нарушить. Все, что связано с Гарри, стало государственной тайной, кроме бессмысленной информации, напечатанной в биографиях. Мы просто не могли сказать ему". Закончил Дамблдор.

"Это еще одна причина моего не доверия к Министерству". Резко сказал Гарри. "Они оградили меня от моего дяди, пока я рос". Его глаза повернулись к Перси, который отвернулся, и начал извиваться на месте. "Этого я не готов простить".

"К счастью, Ремус находится в безопасности и в охраняемом месте". Гермиона сказала гладко. "Вместе со своей женой. Андромеда была уведомлена, и, вероятно, на пути туда, когда мы говорим".

"Следующий вопрос?" сказал Гарри, глядя в толпу, замечая светлые волосы Риты Скитер, подпрыгивая, пока сидела в кресле. "Да, Скитер?"

С румянцем, Скитер заговорила. "Мне было интересно, какой хоркрукс использовала Джинни Уизли в первый год. Из того, что вы сказали, это был обычный дневник, купленный в маггловском магазине в Лондоне".

Гермиона была немного впечатлена, Скитер действительно слушала. "Это правильно. Однако целью этого хоркрукса было не его выживание. По крайней мере, не полностью. Это было также его эго. Он хотел, чтобы была записана реальная история его деяний, и он также хотел, чтобы была возможность сделать это снова. Он оставил дневник в руках одного из своих самых доверенных помощников, Люциуса Малфоя".

"С какой целью?" спросила Рита.

"Как мы сказали, этот хоркрукс был его эго. Риддл был в восторге, что он сумел обмануть такого человека, как Дамблдор, и оставил дневник, как способ выпендриться. Позже, когда он узнал больше о хоркруксах, он узнал, что это был ограниченный процесс, и его нельзя отменить. Видимо, он был в ярости, когда узнал, что Люциус подсунул его Джинни Уизли и что он уничтожен".

"Можно задать другой вопрос?" вежливо спросила Скитер.

"Попробуйте". Гарри хрюкнул.