Настоящие охотники за галлюцинациями

– Ты забыл одну деталь, – заметил Геннадий. – Любой сотовый работает от аккумуляторов. У чертей есть электричество подходящих параметров?

– Нет, – сказал черт. – Вашего электричества у нас нет.

– Жалко, мы его не слышим… – сказал Макар. В следующую секунду он взвыл и потер правую ногу: черт ее укусил.

– Зато ощущаем, – обрадовался Геннадий. – Есть контакт!

– Я ощущаю, – уточнил Макар. – Теперь понять бы: это положительный ответ или отрицательный?

– Легко! – воскликнул Геннадий. – Липсик, если ответ положительный, то кусай Макара один раз, а если отрицательный, то два.

– Ай!!! – взвыл Макар. – Геннадия тоже кусай, по очереди!!! Пусть тоже налаживает контакты с иными цивилизациями!

– Да что я вам, собака, что ли? – возмутился черт. – Вам надо, вы и кусайтесь. Ах, да, вам меня не видно…

– Сколько раз он тебя укусил? – спросил Геннадий, радуясь тому, что черт оказался ближе к Макару, чем к нему. Он не любил, когда его кусали обыкновенные собаки, а не то, что паранормальные черти.

– Два раза.

– Это плохо.

– Еще бы! Теперь от бешенства лечиться! Ай!!! – Макар подпрыгнул и потер ногу с утроенной силой. Несколько междометий, вырвавшихся из его рта, прозвучали к месту, но слишком лаконично. Геннадий высказался бы более по существу, но сделал Макару скидку на возраст: молодой еще, ругаться толком не умеет.

– Что такое? – спросил он.

– Он опять укусил! – воскликнул Макар недовольно. – Мне не нравится такой способ общения.

– Сколько раз?

– Два!

Геннадий расплылся в улыбке.

– Липсик принес добрую весть, – радостно сказал он. – Тебе не придется лечиться от бешенства. Но идея с сотовым обречена: у нас нет возможности заряжать аккумуляторы, попавшие в реальность черта.

Макар махнул рукой.

– Выкрутимся.

– Каким образом?

– Обычным. За возможность общаться с представителями потустороннего мира люди готовы душу продать. А мы всего лишь будем скидываться на новые аккумуляторы. Ерунда. Закажем в магазине штук сто, и пусть лежат до поры, до времени. Когда закончатся или устареют, купим новую партию с новым телефоном, и порядок.

– Убедил. Иди покупай сотовый, – согласился Геннадий. – Я останусь за дежурного. Липсик, ты не уходи, пока мы сотовый не принесем. Сложно вручать телефон черту, когда его нет на месте… Ай! Липсик, у нас Макар создан для укусов!

– Сейчас как дам больно, – ухмыльнулся довольный Макар. – Не переживай, от бешенства уколы делать не придется.

И закрыл за собой дверь.

– Зато от ярости понадобятся. – Бормочущий нехорошие слова, Геннадий сел за стол с компьютером и положил перед собой лист бумаги и ручку. В трудные моменты, когда он ничего не мог изменить, он сочинял о происходящем стихи: личные или чужие неприятности, облеченные в поэтическую форму одного нескончаемого произведения, начатого в пятнадцать лет и с тех пор беспрерывно продолжаемого, – создавали ощущение участия в чем-то эпическом и литературном. Давней мечтой Геннадия являлась покупка синтезатора – он считал, что музыка куда лучше отражает эмоции, – но отсутствие музыкального таланта, как и, чего греха таить, толкового поэтического дара, не позволяли ему потратить несколько месячных зарплат на покупку музыкального инструмента ради создания собственных песен. Ручка и бумага стоили гораздо дешевле и при этом не приносили огромных убытков в случае поломки.

Сегодняшние события упорно не желали ложиться в рифму. В основном из-за того, что Геннадий привык сочинять, пока никого нет рядом, а сейчас никак не мог отделаться от мысли, что невидимый черт наблюдает за ним, читает вирши и покатывается от смеха, обзывая неудавшегося поэта графоманом. Заслуженно, но все равно обидно.

Вдобавок, переживание за похищенных вызывало желание не написать об этом поэму, а банально свернуть бандитам шеи. И что можно было записать, если мысли о мести в основном состояли из слов, воспитанными людьми не употребляемых.

Пришлось банально скомкать несколько листков и изорвать их на крайне мелкие кусочки.

– Ну, ты и маньяк, братец, – прокомментировал Липсик, наблюдая за тем, как растет количество мусора на столе. – Давай, мы тебя натравим на бандитов, и ты превратишь их в такую же кучку. Ау, ты меня слышишь?

Он вздохнул и задал риторический вопрос:

– И почему меня слышит только Владислав?

Изрисовав бумагу вдоль и поперек, Геннадий почувствовал, что ярость уходит, унося с собой эмоциональные мысли и оставляя разум холодным, и выбросил мусор в ведро, стоявшее под столом.

Когда Макар вернулся, Геннадий все так же сидел за столом, но уже не рвал бумагу, а складывал из нее фигурки. Горка бумажных самолетиков лежали в углу кабинета, и невидимый черт взирал на них с нескрываемым чувством изумления: взрослый человек, а чем занимается.

– Что скажешь, коллега? – спросил Геннадий, запуская очередной самолетик. Тот пролетел над головой Макара и вылетел в открывающуюся дверь.

На пороге оказался очередной алкоголик, почему-то решивший, что раз здесь горит свет, то фирма работает, и его проблему решат прямо сейчас. Самолетик задел его за ухо и упал в метре от ступенек.