Настоящие русалки не носят кольца на пальцах

А у меня был хвост. Мерцающий, покрытый чешуёй, слизкий, мокрый хвост.

Понятие «урод природы» вдруг обрело совершенно новый смысл.

Глава 5

Единственным, ещё более невероятным, чем то, что сейчас нижняя часть моего тела выглядела, как тунец с жёлтыми плавниками, была мысль, что папа что-то знал об этом. Я забросала его вопросами, а он спустил воду из ванны.

— Какого чёрта ты имеешь в виду, говоря: «Я всегда боялся, что нечто подобное может случиться с тобой»? Что ты знаешь об этом?

Папа сделал несколько попыток обернуть полотенце вокруг меня и достать из ванны. Нелёгкая задача, поскольку теперь я была скользкой, извивающейся форелью.

Это не могло быть правдой, верно? Нет. Это была шутка. Должна быть.

— О, я поняла! — я громко рассмеялась. — Это из-за тех десяти баксов, что я взяла, когда ты разговаривал по телефону, так ведь? Ха-ха, хорошо, пап. Как ты сделал это, не разбудив меня? — Я поджала хвост, чтобы посмотреть, где он прикреплён, но переход от кожи к чешуе был бесшовным.

— Это не шутка, — сказал папа тихим голосом, усадив меня на мою кровать.

Я зажмурила глаза, стараясь удержать комнату от падения. Конечно, это была не шутка. Папа был по другую сторону двери ванны, когда это случилось. Всё же я не могла заставить себя поверить в это.

— Ты говоришь, что эта штука, действительно, прикреплена к моему телу?! — ахнула я. Реальность происходящего заставила мой желудок покачнуться. Папа, должно быть, заметил это, потому что он подтолкнул корзину для мусора ко мне как раз вовремя, чтобы я вывернула туда всё моё печенье.

— Ох, Джейд! Ты в порядке? — папа суетился возле меня. Он заправил прядь моих волос за ухо и протянул мне салфетки, чтобы вытереть рот.

Я снова рухнула на подушки и попыталась отдышаться:

— Нет. Я не в порядке. Всё НЕ в порядке!

— Давай просто сделаем тебе удобнее… — так медсестра сказала бы какому-нибудь бедному больному в больничной палате. Это была ошибка. Серьёзная ошибка.

— Мне не нужно удобств! Мне нужно снять это! — я потрясла хвостом в воздухе, но он застрял.

— Тсс, тсс… Мне так жаль, Джейд. Я просто не знаю, как объяснить это, — папа накинул свитер на мое трясущееся тело и прикрыл хвост одеялом.

— Попробуй! — Я исследовала его измученное лицо. Он сел на стул рядом с моей кроватью и провёл рукой по волосам. Типичный папа в стрессовых ситуациях.

— Есть кое-что, чего я не рассказал тебе, так как не был уверен, что когда-нибудь понадобиться, — он упёрся локтями в колени, соединяя и разъединяя пальцы. — Твоя мама и я…

— Что о маме? — Упоминание мамы заставило меня вцепиться руками в матрас.

Папа зажмурился:

— Просто дай мне собраться с мыслями, Джейд? Это нелегко объяснить.

— А ты думаешь, что быть покрытой чешуёй легко? — Мое лицо испортил невольный всхлип.

— Ох, милая…

— Извини, — я вытерла нос рукавом свитера. — Я просто… — изо всех сил пыталась отдышаться, — …немного напугана.

Это было преуменьшение года.

— Нет, нет. Не извиняйся, — папа встал и прошелся по комнате, выпуская громкое, шумное дыхание, — никогда не сожалей об этом. — Он махнул рукой в сторону комка под одеялом, где были мои ноги.

— А что это такое? — я ударила по одеялу, острая боль направилась через мои бедра. Эх! Это не мои бедра. Больше нет!

Папа прочистил горло:

— Твоя мама и я планировали сказать тебе. Но после она… — он вздохнул и моргал какое-то время, прежде чем продолжить. — После Микаэла утонула, и я подумал, что секрет умрет вместе с ней.

— Какой секрет? — Я попыталась сдержать ругательство, которое резало мое горло, но чешуйки на хвосте начали покалывать. Слишком сильно. Была ли жгучая боль нормальной? Я задумалась. Опять же, может ли что-то у обладателей хвостов считаться нормальным?

Папа сел и взял мою руку в свою:

— Джейд…

— Да?

Он сделал глубокий вздох:

— Микаэла… твоя мама… она была русалкой.

Я смотрела на него в течение десяти секунд, пока его слова не дошли до моего мозга.

— Ч… Что?

— Pesco-sapiens[3]. Наполовину рыба, наполовину водный гуманоид.

И в такой момент я вытащила научный билет. Я закрыла глаза и покачала головой в недоумении.

— Я знаю, кто такие русалки! Но мама была человеком. Человеком. Она ходила в вертикальном положении. У неё были ноги. Какого чёрта ты имеешь в виду, говоря, что «она русалка»?

Тем послеобеденным днём моей самой большой проблемой было найти купальник, который мне подойдет, и мой первый период. Сейчас сложность моей жизни поднялась на несколько сотен десятков знаков.

— Технически, я думаю, нужно говорить «была русалкой», — он сжал мою руку. — Эх, Джейд, я знаю, что в этом нет никакого смысла. Я тоже не понимал этого, когда встретил Микки.

— Тогда я… — я не могла закончить предложение из-за нового витка недоверия.

— Похоже на то, — папа испустил безысходный вздох и тяжело откинулся на спинку стула.

— Но как такое возможно, — я серьёзно посмотрела на него. — Пожалуйста, скажи мне, что мама была человеком, когда ты встретил её. — Я уже практически поворачивала головой вокруг, отказываясь признавать очевидное.

Папа издал небольшой смешок: