Настоящий (ЛП)

Повторяя то, что он делал, я зажимаю дольку лайма губами, а он наклоняется и посасывает его. Стон вырывается из моего горла, когда он отбрасывает лайм, заменяя его своим языком. Желание и страсть проносятся сквозь меня, и я обхватываю его шею руками.

Пустые рюмки падают на пол, когда он хватает меня за зад и усаживает, устраиваясь между моих ног, запуская язык в мой рот.

Он делает толчок бедрами, и я чувствую его твердость, от этого безрассудного движения сквозь мое тело проходят молнии.

— Ты так хорошо пахнешь… — хриплым голосом он сказал мне в ухо. Он тереться своей твердостью об меня, сжимая руками мои бедра. Его рот легкими касаниями прокладывает путь вниз от моего виска к подбородку, и он прошептал мне в губы, быстро и возбужденно:

— Я хочу тебя сейчас. И я не могу ждать, когда уйдут эти люди. Как тебе нравится такое, Брук? Жестко? Быстро?

— Так, как ты захочешь, — пробормотала я, опьяненная от ощущений на мне его рук, его губ, от прикасания его бедер к моим. Думаю, мои слова заставили его вспомнить песню, которую я ему включала, потому что он издает стон и наклоняет голову, слегка покусывая мою нижнюю губу.

— Подожди здесь, маленькая петарда, — сказал он, возвращаясь обратно к бару.

Мы выпиваем по второму заходу, он приносит еще текилы для третьего и после четвертого я окончательно захмелела. Раньше я так крепко не выпивала и не думаю, что мой организм может с этим справиться. Голова начинает кружиться, пока я смотрю, как он с сонной улыбкой на лице в пятый раз уходит за выпивкой. Какие-то мужчины снова хватают его и начинают подбрасывать в воздух, выкрикивая: «Кто круче всех?»

— Не сомневайтесь, что это я, чертовы кретины!

Они ставят его обратно на ноги возле бара и, протягивая бесчисленное количество стаканов с пивом и вскидывая кулаки в воздух, начинают скандировать: «Ре-минг-тон! Ре-минг-тон! Ре-минг-тон!»

— Спокойнее, ребята! — пытается угомонить их подошедший Пит.

— Что это за придурок? — говорит какой — то бородатый парень, Реми хватает его и прижимает к стене с такой легкостью, будто тот весит не больше младенца.

— Он мой братан, ты, жаба. Прояви немного чертова уважения!

— Остынь, чувак, я просто спросил!»

Реми бросает его на пол и возвращается к бару за нашей текилой.

Я знаю, что он собирается вернуться ко мне и принести еще стопки с выпивкой, но люди продолжают задерживать его, а мой желудок начинает издавать какие — то звуки. Я уже не чувствую свой язык и, кажется, меня сейчас стошнит.

Прикрыв рукой рот, я быстро иду в ванную самой маленькой, но ближайшей спальни, игнорируя парочку на кровати, забегаю в ванную, захлопываю и закрываю дверь, откидываю сидушку на унитазе, собираю волосы и с трудом отпускаю крышку, прежде чем все мои внутренности выворачивает наизнанку.

Пять минут спустя я все еще здесь, задыхаюсь на своей собственной жалкой вечеринке. Прямо в ванной.

Боже. Мой желудок. Моя бедная печень. Бедная я. Я так чертовски рада, что в юности я занималась бегом вместо того, чтобы бу-твоюм-ааа-ать! Не верится, что Мелани нравится все это. Тошнота опять подкатывает к горлу, и я отчаянно стону. Еще раз я наклоняю голову над унитазом, пока судороги разрывают и выворачивают меня.

Когда, кажется, что я закончила, все вокруг выглядит размытым, а голова все еще кружится. Я полощу рот и ищу свои витамины в вещах, которые заранее оставила в ванной этой комнаты на случай, если не буду делить ванную комнату с Ремингтоном. Сейчас это кажется отличным планом, так как меня, похоже, будет тошнить всю ночь. Я закидываю в рот красную пилюлю витамина B и таблетку витамина С, и понимаю, что надо выпить воды, чтобы не было обезвоживания, но мне лень идти за водой, так что я смываю унитаз в третий раз, опускаю крышку и ложу на нее голову, на случай, если меня опять начнет тошнить. Я достаю телефон и отправляю Мэл смс:

Чувствю себя кускм дрьма!@ Бухая встльку! но я трррряхну Реми, если выжииву после чртвой текилы!

А после этого я, кажется, вырубилась.

Когда я пришла в себя, в висках пульсировало, а снаружи в президентском люксе оглушающе шумело. Мне хватило ума и сил прополоскать рот еще раз, пригладить спутавшиеся волосы и помыть руки, потом я выглянула наружу — любовники ушли, так что я потащилась в гостиную на звуки шума. Нет. Не шума. Сумасшествия.

Моргая, я осмотрелась кругом, не веря своим глазам. Я не знаю, что здесь произошло, но точно что-то. Определенно. Что-то. Произошло. Все было покрыто перьями из подушек. Осколки хрустели у меня под ногами, пока я шла. Люди толкались и пихались, пьяные и паникующие, пытаясь спастись от чего-то. И тогда я увидела его.

Ремингтон «Разрывной» Тэйт, самый сексуальный человек из всех живущих, метался кругами, отбрасывая все на своем пути, и кричал во всю мощь легких: «Что, твою мать, ты наплел ей обо мне? Где она?», пока Пит, уже без пиджака и галстука, отчаянно пытался его утихомирить. Реми швырнул хрустальный графин в стену, люди кричали от страха и возбуждения, пока Реми вышвыривал их из номера.