Настоящий полицейский

Но перед тем как покинуть этот мир, он посмотрел на башенные часы. Минутная стрелка шагнула к 9:56.

Глава 35

Начало – конец, рождение – смерть, а следствие – это причина и потому не забудь призвать мертвеца, который тебя научил…

Движение детской ладони с плотно сжатыми пальцами сменило заячью морду на башенные часы. Латунные стрелки, похожие на пики перед римскими цифрами острым углом целились в землю, как молния в руке громовержца.

* * *

9:55.

— Бастион! Встань в строй! — раздалось слева.

Игорь замедлил шаг, повернул голову.

Джавид стоял перед строем. Глаза его блестели, подбородок под аккуратно постриженными усами все так же идеально выбрит, но на лице не хватало привычной улыбки. Как ни странно, ее отсутствие делало его моложе. Игорь остановился, секира медленно опустилась на землю.

— Сразу двое напоследок! Какой подарок! — взревело спереди.

Баттербол из «Восставших из ада» поднял руку с револьвером. Черное отверстие ствола даже с тридцати метров выглядело огромным. Игорь прищурил левый глаз.

— Бастион! В строй!

Последнее слово Джавида прозвучало немного визгливо. В прошлый раз он не обратил на это внимания. Слева мелькнуло знакомое лицо. Испанец. Он был откровенно напуган – приподнятые брови, напряженные нижние веки, растянутые губы.

Смуглое лицо дернулось, реагируя на оглушительный хлопок. Будто тяжелым молотом с размаху ударили в грудь. В самое сердце. Игорь пошатнулся, чувствуя, как немеет левая половина тела, опустил голову – красное пятно расползалось на груди, поглощая нашивку «БАСТИОНЪ». Перед глазами все плыло. Земля с камнями, факелами и фальшфейерами накренились, как палуба тонущего корабля, столб со шпилем пошел вниз, словно секундная стрелка. Ладонь правой руки еще хранила чувствительность. Он сжал удобную рукоять секиры, но сил уже не было: «как легкое прикосновение весеннего ветра». Следующие удары в грудь выбили землю из-под ног, все закружилось с бешеной скоростью, он понял, что это конец. Но перед тем как все исчезло, минутная стрелка на башенных часах шагнула к 9:56.

* * *

— Бастион! Встань в строй!

9:55.

Первое. Если время – это координатная ось, то почему движение по ней всегда однонаправленно?

Он остановился. Медленно обернулся. Столб, цепи, следы, цокольный карниз, натуральный камень. Травертин, мрамор, песчаник, гранит.

Гранит.

Лотта лежала на спине за распахнутой дверью, согнув левую ногу в колене – ту самую, которую она подвернула. Голова повернута набок. Мертвый взгляд.

— Сразу двое напоследок! Какой подарок!

Он развернулся, чувствуя тяжесть рукоятки. Почему у нее такой цвет? Цвет воды в луже на асфальте. Марганец. От правильного распределения карбидов в стали зависит её прочность, если это…

— Бастион! В строй!

На этот раз он увидел вспышку выстрела. Удар. Взметнувшийся взгляд. Башенные часы опрокидываются назад. Нет, это он падает на спину. Секундная стрелка шагает к 9:56.

* * *

— Бастион! Встань в строй!

9:55.

Второе. Если энтропия возрастает вместе с течением времени, то является ли она его частью?

Порошковая сталь. Вероятно высокое содержание углерода, но не настолько, чтобы уступать в твердости чугуну, не заимствуя изъян его пористой структуры. Только чугун при сильном ударе раскалывается на куски.

— Сразу двое напоследок! Какой подарок!

Рука дернулась, но короткий шип обуха зацепился за ботинок. Надо ухватить повыше, ему всего тринадцать, рост не выше полутора метров. Конная секира осталась у ног. Он смотрел на главного инспектора. Длинные уродливые пальцы подергивались на уровне колен его коротких ножек.

— Бастион…

— Да заткнись уже!

На этот раз боль – жгучая, невыносимая, но недолгая.

* * *

9:55.

Третье. Если необратимый процесс запускается в изолированной системе снова, то является ли эта система… той же?

— Бастион! Встань в строй.

На этот раз не так уверенно. Потому что он сразу остановился.

Он ждал. Привычное движение Улрича казалось медленнее. Только-только реагируя на воцарившуюся над площадью тишину, его огромное тело пришло в движение. Он не очень ловок. Это заметно – тяжело переступая, он развернулся, на уродливом лице, похожем на растаявшее мороженое растянулась толстогубая улыбка.

— Сразу двое напоследок! Какой подарок!

Палец дернулся на спусковом крючке, но это ложная тревога, ведь еще должны прозвучать слова Джавида. Но почему?

— Бастион! В строй!

Понятно почему. У него слишком толстые пальцы – даже для такого огромного револьвера.

Игорь дернул на себя правую руку. Хлопок отстал от вспышки. От удара в грудь он покачнулся, в голове зазвенело протяжное металлическое эхо.

Дыхание перехватило. Послышались короткие возгласы. Улрич с Раубом переглянулись.

Игорь опустил голову. На лезвии секиры, прикрывшей нашивку «БАСТИОНЪ» осталась крошечная вмятина от выстрела. Расплющенная пуля лежала в двух шагах перед ним.

На большее рассчитывать не приходится. Улрич разрядил весь барабан. Почему-то он стреляет только в грудь. У него еще будет время понять почему. От боли кружится голова. Стрелка шагает к 9:56.

* * *

Сколько раз ты умирал? Сколько твоей крови впитал этот песок?