Настоящий полицейский

Увидев на столе большой нож, Игорь тут же схватил его. Судя по всему, он забрался на кухню. Дверь была открыта, полы скрипели от каждого движения, но он уже понял, что в доме никого нет, иначе бы слышал скрип не только от своих шагов. Дом оказался крохотным, почти игрушечным: луна освещала пару тесных комнат с распахнутыми дверями, пятачок, который и коридором не назовешь – что-то вроде деревенских сеней. Бедная обстановка: солдатская кровать, оборванные старые обои, радио на шифоньере с покосившейся дверью, простой деревянный стол, сплошь заваленный книгами, газетами и стопками тетрадей, которые также лежали на табуретках и на подоконнике. Даже телевизора и холодильника нет. Игорь обнаружил вертикальную лестницу на чердак-скворечник у стены и небольшой погреб на кухне, заставленный трехлитровыми банками с соленьями. В ящике стола нашел неработающий фонарик, россыпь фломастеров и полицветов, старую железную готовальню, несколько значков (бросились в глаза «Горький» и «Ударник труда»), журнал «ТВ-парк» с Брюсом Уиллисом на обложке, календарик за 1991 год, советский военный билет, и потертый партбилет в глубине. У окна прочитал имя владельца: Севастьянов Андрей Иванович. На крошечном фото мог быть мужчина в плаще, а мог быть и другой человек – понять совершенно невозможно. Тут же, у окна Игорь, наконец, заметил, что вся его ладонь измазана в крови. Вымыв ее под краном на кухне, он замотал руку полотенцем, которое нашел в шкафу, облокотился о подоконник и задал себе давно витавший в воздухе вопрос – какого хрена он тут делает?

Спустя шесть часов он с отцом и матерью сидел перед дежурным оперативником уголовного розыска на втором этаже районного УВД. Двадцать семь лет назад, они не сумели преодолеть обычную дежурку – хотя бы здесь пригодился его опыт. Крепкий мужчина с погонами старшего лейтенанта без видимого энтузиазма слушал сбивчивый рассказ матери.

— То есть взрослых дома не было? — задал он вопрос, воспользовавшись паузой.

— Я работаю в ночную смену.

— А ваш супруг?

— Был в гостях, — сказал отец. Он выглядел не таким возбужденным, как мать, но он был рассержен. Он, конечно, избегал проявлять свою рассерженность открыто, но Игорь хорошо знал его повадки.

— Выпивали?

— А это тут при чем? — возмутился было отец, но быстро взял себя в руки. — Ну, если я встречался с сослуживцем, которого не видел три года – понятное дело.

Старший лейтенант буровил отца взглядом. Дешевый приемчик, но отец под этим взглядом явно чувствовал себя неуютно.

— Были конфликты в семье?

— Какие конфликты?

— Были поводы у него сбегать из дома?

— Ну, только с братом они ссорились…

— Последние дни совсем не ссорились, наоборот Игорь защищал его, — возразила мать.

Милиционер посмотрел на Игоря, тот в ответ глядел исподлобья.

— А раньше он убегал?

— Нет, — хором ответили родители.

— Вы не туда клоните, — сказал Игорь, поднимаясь со стула.

Милиционер поморщился, будто проглотил лимонную дольку.

— Парень, ты помолчи, пока я с взрослыми говорю.

— Он глухонемой и не из тех, кто шляется по вокзалам, — проигнорировал его указание Игорь, — он отличник. Такие дети не убегают просто так.

— Что ты хочешь мне сказать?

— Что есть серьезные основания возбудить дело об убийстве.

Мать ахнула.

— Спокойно! — милиционер нахмурил белесые брови и пристально посмотрел на Игоря – определенно его удивлял этот наглый подросток. — Ты кино, что ли, насмотрелся, пацан? У нас тут десятки заявлений о пропажах каждую неделю, не считая несовершеннолетних, чьи родители сами не знают, где пропадают их дети. Только всем понятно, где они пропадают.

— Где? — спросила мать.

— У нас в районе только семь подростковых банд.

— Я же сказал – он глухонемой и отличник. Такие тоже состоят в бандах?

— Ему одиннадцать лет?

— Да.

— Получается, ты видел его последним?

— Да.

— И что, он смотрел телевизор, а потом вдруг просто взял и сбежал через окно?

Игоря и самого это озадачивало. Все же было в этом повторившемся кошмаре одно существенное отличие – на этот раз он знал, что брат сбежал не из-за него, но милиционер гнул свою линию верно, хотя мотивы его были другими – выпроводить их без заявления. Игорь понимал ход его мыслей – дело выеденного яйца не стоило, девяносто процентов исчезнувших подростков сами приходят домой в течение суток и еще семь процентов возвращаются в течение недели. В его времени дела о пропавших несовершеннолетних возбуждались моментально, но в девяностые беспризорников было действительно много и на них еще распространялось правило «трех суток» при отсутствии «достаточных оснований». Эти «достаточные основания» и пытался нивелировать старший лейтенант, для которого это дело не сулило ничего кроме пустой волокиты.

Активность Игоря дала повод милиционеру переключиться на него.

— Ты тоже отличник? — спросил он.

— Нет.

— Двоечник?

Игорь хмуро смотрел в ответ.

Милиционер усмехнулся и откинулся на стуле.

— Такие как он в подростковые банды допустим, не попадают. Но попадают такие как ты, верно?

— Что вы говорите такое! — рассердилась мать.

Милиционер покачал головой и указал пальцем на щеку.

— Это откуда у него?