Настоящий полицейский

Игорь забрался на одно из них и рассмотрел картину вблизи. Странно, с близкого ракурса жуткий эффект терялся, только крупные и грубые мазки, а два «огонька» глаз – всего лишь пара капелек желтоватой краски. Изображение размывалось и теряло свою художественную силу. Зато в нижнем левом углу, Игорь увидел набор знакомых «финикийских» символов. Он достал из кармана рисунок брата со спиралью и понял, что символы абсолютно идентичны, только под ними не было никаких чисел.

— Так и тянет детей к этой картине! — раздался за спиной строгий голос. — Медом тут, что ли, намазано?

Игорь обернулся.

Перед ним стояла женщина в строгом платье. Лицо у нее впрочем, было доброе.

— От одного спасли, теперь другой лезет! А ну, слезай немедленно!

Игорь спокойно спустился, убрав листок в карман.

— Она вам не нравится, — сказал Игорь.

— Что это она мне не нравится? Прекрасная картина!

— Тогда с чего вы взяли, что ее надо спасать?

Женщина бросила взгляд на картину и неожиданно разозлилась.

— Потому что хулигана уже одного поймали, прямо с ручкой стоял на этом же стуле!

— И он хотел ее испортить?

— Конечно!

— Он так сказал?

— Он молчал, как партизан на допросе. Слушай, ты мне зубы не заговаривай! Успел испортить уже? — женщина шагнула к картине, прищурено посмотрела на нее.

Игорь усмехнулся.

Судя по ее хмурому выражению лица, он убедился, что картина ей все же не нравилась. Неудивительно – так сильно она выделялась на фоне спокойного антуража провинциальной художественной жизни.

— Кто ее нарисовал? — спросил Игорь.

— Это подарок нашего местного художника Петрищева из Расторгуево.

— Адрес его не знаете?

— Ох, дети! — вздохнула женщина, убедившись, что картина осталась целой. — К директору тебя отвести или сам дорогу найдешь?

Игорь еще раз бросил взгляд на картину. Светящиеся глаза серны смотрели прямо на него.

— Сам найду.

Из таксофона Игорь позвонил Вилли. На этот раз лейтенант ответил сам.

— Узнал кто владелец «Вольво»?

— Слушай, парень, ты уверен, что…

— Все ясно, до свидания…

— Подожди!

— Ну?

— Пацан, я всего лишь участковый. Мне надо делать запрос, ты уверен, что это важно?

— Это важно.

— Это тот человек, про которого ты говорил?

— Нет, с ним я уже разобрался.

На какое-то время в трубке воцарилась молчание.

— Что значит «разобрался»?

— Допросил… Ну, переговорил то есть.

— Слушай, Гарри, ты там поосторожнее.

— Я сама осторожность, Вилли, — усмехнулся Игорь, — да, еще кое-что. Можешь раздобыть информацию о Петрищеве? Это художник, живет где-то в Расторгуево.

— Что значит раздобыть информацию?

— Проверить по базе ранее судимых, но в первую очередь мне нужен адрес.

— Уж больно ты активный, пацан.

— Ах, толку от тебя, лейтенант! Узнай хотя бы про «Вольво». Подсказка: запрос делать необязательно, просто позвони дежурному гаишнику, — Игорь повесил трубку, после чего сразу снова схватил ее и набрал номер, который записал, перед тем как покинуть дом культуры.

— Слушаю! — раздался в трубке бесполый голос.

— Вас беспокоит Игорь Данилов, староста восьмого «б» из первой школы. Мы на открытый урок рисования хотим пригласить художника Петрищева, скажите, пожалуйста, как его найти?

— Петрищева? — настороженно переспросил на том конце робкий голос. — Он у нас не работает.

— Я знаю, но наш учитель рисования Михаил Петрович сказал, что у вас есть его телефон или адрес.

— А, Михаил Петрович, — подобрел голос, — подождите. Сейчас поищу.

Голос вернулся через минуту.

— Ну, телефона у него нет, есть адрес…

Игорь записал его на рисунке брата, который прижал к стеклу таксофонной будки.

Глава 12

В «лихие» девяностые мрачное пространство за железной дорогой, именуемое по расположенной рядом станции Расторгуево утопало в разрухе, соснах и вечном полумраке. Игорь и другие относительно приличные дети старались не соваться туда лишний раз, но иногда, побуждаемые тягой к приключениям, они разгоняли свои велосипеды с долгого спуска Школьной улицы и на всех порах влетали в злачный пригород, чтобы пощекотать нервы, гоняя вдоль местных фавел. Особенно захватывало дух когда из-за поворота на них выходили местные бритоголовые хулиганы с черными от загара деревенскими торсами и зверскими лицами, на которых темнели фингалы и провалы выбитых зубов. Под крики и свист, уклоняясь от летящих камней, Игорь и Славик мчались до самой площади, сжигая адреналин, а потом долго отдыхали на стадионе, попивая холодный «Спрайт».

Позднее, среди ветхих хибар в Расторгуево стали появляться диковинные «цыганские» поместья криминальных нуворишей с фонтанами, скульптурами и теннисными кортами. Затем их потеснили первые коттеджи зарождающегося среднего класса, а уже к концу девяностых и в начале нулевых Расторгуево совсем избавился от криминального статуса – близость к Москве, высокие цены на углеводороды, сосны, хороший воздух превратили «пригород пригорода» в заурядный коттеджный поселок.