Настоящий полицейский

Ранним вечером на велосипеде «Орленок» Игорь въехал в «злачный» период Расторгуева. Темные улочки, разбитый асфальт, облезлые фасады, нетрезвые мужчины в пыльных спортивных штанах, кучкующиеся у зарешеченного «Сельпо», бритоголовая молодежь, бросавшая недружелюбные взгляды, стаи бродячих собак, с остервенелым лаем, несущиеся за велосипедом. Это все он уже видел. Улица Пионерская размещалась где-то в самой глубине этих мрачных мест, где как они считали, водились самые матерые хулиганы. Но когда, нарезав несколько кругов, Игорь нашел узкую тенистую улочку, упирающуюся в лес, то понял, что монстры-расчленители по большей части существовали лишь в их детских фантазиях.

Серым покосившимся лачугам конечно далеко до «пряничных» домиков Лесной улицы и комья грязи, летящие из-под колес «Орленка» — это тебе не прогулка в куполах городского освещения среди видновских таунхаусов. Зато смолистый воздух пьянил свежестью, а от ветра в лицо захватывало дух и в голову лезли волнующие мысли о фантастическом будущем. Запахи еды, звуки вечерних телепередач, подступающий лес несли давно позабытое умиротворение, какое можно испытать только в конце долгого дня, затерявшегося где-нибудь посреди летних каникул.

Дом Петрищева находился в конце улицы, у березняка. Дорога превращалась в тропинку и ныряла в лесной овраг. Земля под участком кренилась как палуба тонущего корабля. Забор состоял из остатков сгнившего штакетника, разноразмерных листов шифера, досок, фрагментов оконных рам.

Подходя по тропинке к дому, Игорь уже понял, что в нем никто не живет. Увядающие заросли крапивы, которой порос участок, обнажало обилие мусора, служившего очевидно неисчерпаемым запасом стройматериалов для ремонта забора. На участке помимо одноэтажного, но при этом отнюдь немаленького дома, размещался еще сарай и собачья будка. У сарая была лишь одна скоба для замка, да и та ржавая. Все вокруг говорило о бедности. Перед сараем расположилась проржавевшая ванна, а в ней залитый желтыми подтеками унитаз.

На входе в дом – хлипкая на вид дверь с почтовым ящиком, заполненным до отказа пожелтевшими от влаги бесплатными газетами с рекламой «МММ». Некоторые из них вместе с листовкой партии «Конгресс русских общин» валялись под дверью.

Звонка Игорь не обнаружил, поэтому просто постучал, не забыв расстегнуть рюкзак, где лежал молоток, но ответом на его стук была лишь мертвая тишина.

Игорь подергал дверь, которая хотя и ходила ходуном, но оказалась достаточно прочной. Он погладил пальцем личинку простого английского замка, затем подошел к ближайшему окну. Оно было грязным, пыльным и, судя по всему, ни разу не мылось, даже когда этот дом был обитаем. Запустением и смертью веяло от этого дома. Игорь присмотрелся к реям, здесь они были толстыми, с замазкой на деревенский манер.

Позади в неожиданной оглушающей близости раздался пьяный нечленораздельный ор. Эти вопли Игорь слышал и раньше в отдалении, но теперь их источник, очевидно, свернул на его улицу и приближался. Игорь огляделся – на этом участке он как на ладони и на глаза никому лучше не попадаться. Вспомнив о сломанной скобе, он бросился к сараю и толкнул дверь. Сарай оказался совсем тесным, сырым, но пахло в нем приятно – мелом и красками. Игорь прикрыл за собой дверь и стал ждать пока вопли алкаша, грозившего невидимым врагам, не утихнут. Когда вопли стали отдаляться, Игорь чиркнул зажигалкой. Сарай больше походил на мусорный склад. Здесь концентрировался точно такой же хлам, который был разбросан на участке: разбитые стекла, листы шифера, гнилые доски, небрежно обтесанные бруски, сколоченные наспех в виде рам под столом, занимавшим буквально треть площади тесного сарая. Тут даже красть нечего. На земляном полу Игорь обнаружил электрод, который прихватил с собой. Вернувшись к дому, он согнул его, просунув в щель под дверью. Затем вставил короткий конец в центр личинки дверного замка и, двигая своим ключом вперед-назад, с помощью нехитрых манипуляций, которым обучился на следственном эксперименте, открыл несложный замок.

Внутри дом походил на склеп. В нос ударил запах пыли, затхлости, сладковатого гниения и едва различимый – краски. Квадраты окон были наглухо задрапированы темными занавесками. Игорь бросил бороться с дверью, которая отказывалась закрываться до конца и, подсвечивая зажигалкой, стал осматривать стены в поисках выключателя.

Выключатель нашелся, но свет не работал. Чиркая зажигалкой, Игорь пошел вдоль сырой стены и обнаружил в паутине под потолком карболитовые пробки. Все перегоревшие и только одна из пробок была автоматической. Игорь забрался на табуретку и нажал кнопку. Тусклый свет зажегся в прихожей и коридоре. Судя по всему в кухне, которая располагалась в конце, он тоже будет, но на этом все.