Настоящий полковник

Брехт нырнул за откос. Неудачно начал. Чуть раньше надо было. Здесь довольно крутой уклон и теперь снизу ему японцев не видно. Грамотный у них был командир. Понял, что нужно проползти эти двадцать метров и оказаться на начале этого спуска. Интересно, не побегут самураи, лишившись командира?

Опять по нему никто не стрелял. Блин. А ведь это элементарно, Ватсон. Раз он не видит японцев, то и японцы не видят его. И… И нужно выбраться из этой могилы и зайти самураям в тыл. В хвост. И погнать с горы и в хвост, и в гриву. Смешно. Иван Яковлевич, как и намеревался, ухватился обеими руками за ветку и подтянулся, потом перекатился через камень и в четвёртый раз разорвав китель, свалился уже с другой стороны скального выступа. Ох, больно-то как. Сволочи! Не могли соломки подстелить. Ну, хоть кучу листьев. Гады эти высшие силы, что сунули ему синий кристалл, вот у всех попаданцев есть экстрасенсорные способности, и они могут себя лечить наложением рук или даже щелчком пальцев, а он себе об отвалившиеся от скалы камни точно рёбра сломал. И хоть щёлкай пальцами, хоть руки накладывай – бесполезно. Сволочи, как есть.

Иван Яковлевич поправил пилотку, встал на колени и попытался подняться. Получилось. Больно в боку, но терпимо. Сделал шаг. Понятно, ещё и колено повредил. Скалолаз хренов. И это всего чуть больше метра. Вон, Киану Ривз в третьей части «Джона Уика» с пятого этажа падает и убегает, а тут метр и такие повреждения. Не справедливо.

Пока себя жалел, успел этот проклятый выход скалы обогнуть и пройти, на всякий пожарный, ещё метров пять. Теперь точно оказался заднее задних. Пора начинать воевать. Даже нога слушаться стала. Откликнулись «Высшие» или само прошло? Иван Яковлевич, всё же прихрамывая, добрался до не сильно и толстого дерева с серой корой и, выглянув из-за него, оценил диспозицию. Слева были те самые смешные окопчики, что отрыли пограничники. Скорее лежбища, так, дёрн сняли, камешков пособирали и из этого бруствер небольшой сделали, а ведь два дня и две ночи было. Лодыри. Там среди этих лежбищ парни и лежали. Много. Не меньше десятка. Выделялись своей блёклой серо-зелёной формой и примерно столько же японцев. Не зря, выходит, погранцы жизни сложили. Вечная им память. Чуть дальше виднелись убитые им пулемётчики. К ним и похромал. По дороге прихватил Арисаку, но потом выбросил, затвор передёрнул, а там пусто. Взял другую, в надежде хоть на пару выстрелов, проверять не стал, а то вылетит последний патрон. Дохромал и, кряхтя, встал на колени и отодвинул от пулемёта первого номера. Посмотрел влево. Удачно. Второй номер успел вставить пластину, поблёскивающую латунью, с тридцатью патронами. Живём.

Событие сорок девятое

Меня возмущает, что в порнухе актёры ругаются матом. Дети ведь смотрят!

Жизнь не шахматы, одного мата бывает мало!

Ругаться матом нехорошо… Но называть вещи своими именами необходимо.

Чуть ниже по склону сопки лежали пару десятков японцев и изредка постреливали в сторону русских. Русских почти не было видно. Кусты и деревья существенно обзор ухудшали. Японцы тоже некоторые были видны фрагментами. У кого ноги из-за дерева торчат, у кого голова из куста высовывается. Как раз по пословице: «Или грудь в крестах, или голова в кустах». Иван Яковлевич наметил цели. Вон тех двух товарищей первыми, потом перенос огня на четыре башмака торчащие из-за того самого дуба, покоцаного пулемётом.

Тада-дах. Ух, зверюга. Тада-дах. Тах. Всё, кончилась пластина. Лезть за следующей некогда, да и не знает Брехт, как её вставлять. Сделали подарок пулемётчики, мозгами напоследок пораскинувшие, и спасибо им пролетарское. Прижал к плечу приклад винтовки.

Бах. Вскочивший офицер, судя по контрпогону, завалился. К нему бросился маленький японец. Бах. Минус два. И тут японцы все подорвались и ломанулись на Брехта. Твою же! Как там по-немецки? Бах. Один. Бах. Всё, последний. Больше не бахалось. Комбат схватил положенный на камень под руку М1911.

Бабах. Громко. Бабах. Японцы развернулись и побежали влево. Идиоты, там же обрывчик. Пусть и метр всего. Бабах в спину, и последний Бабах. Дзинь. Затвор сообщил, что Кольт разряжен. Уф. Ну, и стрелять не в кого. Всё это время погранцы и сборная солянка тоже не сидела, сложа руки. Стреляла. Брехт видел, как падали японцы, по которым он не стрелял.

– Василич! Прекратить огонь! – заорал во всё пересохшее горло. Точно, попить надо. Дотянулся до пояса пулемётчика и отцепил флягу. Пригубил. Ссука. Бражка какая-то. Саке ихнее. Гад. Выбросил флягу и дотянулся до второго номера. Отцепил от него, заодно и патроны от Арисаки в подсумке сняв. Нужно же чем-то воевать. Тьфу, у этого тоже саке. Ну, делать нечего, сделал пару глотков. А может и ничего, и жажда прошла, и тепло по организму стало разливаться.