Настоящий помещик (СИ)

— А не стану я тебе задавать эти вопросы постольку, поскольку к моему сыну Андрею Белову ты имеешь сравнительно отдаленное отношение. Я знаю, что мой сын погиб во время аварии дирижабля, куда я сама его пристроила, три месяца назад.

— Не дергайся, я же обещала, что до тех пор пока мы все окончательно не обсудим и не найдем устраивающий обе стороны варианты взаимоотношений, тебе ничего не угрожает.

— А если таки не найдем, — поинтересовался Андрей, который к этому времени окончательно разучился удивляться, и размышлял, как бы ему подозвать Фагота, чтобы кошак стал гарантом его здоровья, а может быть и жизни.

— Хорошо бы иметь такой беззвучный для человека свисток, которым собак подзывают, наверняка и коты ультразвук слышат — подумал Андрей. Вот только если нет, так откуда же взять. Это «Нет», пуст и в другой интерпретации, нашло отклик и у его собеседницы.

— Ну на нет, как говорится, и суда нет, да и тебя скорее всего не станет, — совершенно спокойно обрисовала расклад сил Незнакомка. — И на своего Монстра Зенона не слишком рассчитывай. Пока я не захочу иного, он так котом и останется.

— Отчего-то Андрею одновременно стало ясно, что рассчитывать не то что на магию, даже на физические кондиции пусть и юного, но достаточно атлетически сложенного тела Андрея Наумова в этой ситуации не стоит. Хрупкая на первый взгляд Незнакомка, при желании сможет скрутить его в бараний рог. Причем безо всякой магии.

— Надо искать компромиссы, — настроил себя Андрей. А уж в этих вопросах бывший кризис-менеджер был докой.

Глава девятая. Здравствуйте, я ваша тетя...

Глава девятая. Здравствуйте, я ваша тетя...

Свои качества профессионального переговорщика Андрею продемонстрировать не удалось. Разговор как-то не заладился, и постоянно перерастал в монолог одного из собеседников, причем это был не Андрей.

Незнакомка вела его в нужном для себя направлении совершенно непринужденно, перескакивая с темы на тему, так что Андрею, который в бытности своей кризис-менеджером привык играть в любых разговорах первую скрипку, оставалось разве что скрипеть зубами и подстраиваться под свою собеседницу. Это его откровенно раздражало.

Андрей все это прекрасно понимал, но сделать ничего не мог. Нет, не то что все было совершенно безнадежно. Пару раз Андрею удалось даже комплименты своей собеседнице сделать. Но вот потом разговор пошел, что называется, «в одни ворота».

Иногда складывалось впечатление, что он и вообще лишен права голоса на этом празднике жизни. В лучшем случае ему удавалось вставить отдельные реплики, которые разве что оттеняли сказанное его визави.

— Ты не обратил внимание, — поинтересовалась Незнакомка, — на то, что я произнесла, что ты имеешь к моему сыну, Андрею Белову, сравнительно отдаленное отношение. И это вместо вроде бы как совершенно логичного «ты не имеешь к моему сыну, Андрею Белову, никакого отношения». То что ты используешь его документы, совершенно не в счет. А согласись, разница между «отдаленное отношение» и «отсутствие всякого отношения» совершенно принципиальная.

— Ага, — буркнул про себя Андрей, — почти как диалектический скачок перехода количества в качество. Такой ответ, по оценке самого же Андрея, был преисполнен глубоким смыслом, оттененным легкой иронией. Вот только оглашать его вслух юноша поостерегся. Поскольку при желании Незнакомка могла услышать в этих словах не иронию, а сарказм.

Дабы не раздражать свою собеседницу от которой готов был ожидать любых пакостей, причем собственную нерешительность, исключительно для поднятия самооценки, которая стремительно рухнула вниз на уровень Марианской впадины, тут же пояснил заботой о Фаготе. Типа: — сам-то хоть под танки готов, а вот партнера жалко. Кто же о нем бедолаге позаботится, ежели эта злая тетка меня сожрет.

И хотя Незнакомку Андрей откровенно побаивался, тем не менее нельзя было сказать, что Андрей Сван в своем прежнем мире был излишне осторожным. Случались в его жизни ситуации, когда ничего другого не оставалось, кроме как бросаться грудью на амбразуру. Вот только в его поступках всегда превалировало рациональное над эмоциональным. И анализируя тезис, воспринимаемый некоторыми, как модель поведения и образец для подражания: «Безумству храбрых поем мы песню...». Он в первую очередь акцентировал свое внимание не на самих храбрых, а на их безумстве, считая, что от людей с неуравновешенной психикой ничего хорошего ожидать не приходится.

Именно все эти резоны побудили Андрея ответить собеседнице совершенно любезно:

— Вы знаете, уважаемая Ирина..., простите, как вас по батюшке?

— Ага. Спасибо.

— Уважаемая Ирина Афанасьевна, я в последнее время столкнулся с таким количеством загадок, что мой мозг полностью атрофировался и даже на вопрос сколько яблок осталось висеть на груше, ежели изначально было семь плодов, а потом дети сорвали три, отвечает не раздумывая — осталось четыре яблока.